Правитель Аляски

Ялик, подчиняясь движениям гребцов, легко скользил по тихой глади пролива. Лейтенант Яновский только что уступил своё место на вёслах Антипатру Баранову и сейчас вновь сидел на корме рядом с Ириной.

   — Далеко ещё? — спросил он юношу, который старался приноровиться к ритму своего напарника, лейтенанта Новосильцева.

Антипатр, бросив беглый взгляд на берег, знающе сказал:

   — Теперь уж недалече. Минут через двадцать прибудем.

   — Смотрите, орёл рыбу поймал! — звонко вскрикнула Ирина.

Впереди по ходу лодки мощными махами огромных крыльев тяжело поднималась от воды большая белоголовая птица. В вытянутых лапах, сверкая серебром, извивалась увесистая рыбина.

Возглас девушки позволил Семёну Яновскому бросить мимолётный взгляд на её лицо: оно словно светилось потаённым счастьем; солнце золотило её кожу и заставляло Ирину щурить бархатисто-тёмные глаза. Слегка выдающиеся скулы и миндалевидный разрез глаз выдавали её индейское происхождение. Теперь, после двух недель знакомства, Яновский не сомневался, что именно смесь русской и индейской кровей придаёт дочери главного правителя особое очарование.

После того вечера, когда он впервые увидел её за фортепиано, лейтенант Яновский пользовался любым поводом, чтобы встретиться ещё. И каждая встреча открывала ему новые грани её характера, она становилась всё ближе ему, он испытывал радостное чувство, что в этой девушке чудесным образом соединилось многое, что до сих пор он безуспешно искал в других, и в родной Малороссии, и в петербургских особняках.

Он вызнал, что игре на фортепиано её обучала гувернантка-немка и той же гувернантке Ирина обязана знанием немецкого языка.

«Но немецкий я не люблю, — с милой улыбкой как-то сказала Ирина. — Он кажется мне грубым, лающим. Да, кроме гувернантки, на нём тут и говорить не с кем. А по-английски я всегда могу поболтать с бывающими у нас американцами». Английским она владела гораздо лучше, притом нередко употребляла в своей речи такие жаргонные словечки и выражения, что не оставалось никаких сомнений: её учителем почти наверняка был английский или американский моряк. Когда Яновский поделился с ней своим предположением, она удивлённо вскинула на него глаза: «Как вы догадались? Меня и Антипатра действительно обучал американский моряк, Абрахам Джонс. Он служит у тяти переводчиком. Когда мы с мамой жили на Кадьяке, и Джонс жил вместе с нами».

Роскошная библиотека в доме Баранова, где и произошло знакомство с Ириной, послужила лейтенанту Яновскому как бы связующей нитью с дочерью главного правителя. Сославшись на то, что у них на корабле книг почти нет, Яновский просил разрешения взять на прочтение то одну книгу, то другую или спрашивал совета Ирины, что бы она порекомендовала ему. Нетрудно было убедиться, что последних литературных новинок в этой библиотеке не было.

Однажды он по памяти прочёл Ирине отрывки из стихотворений Жуковского «Вечер» и «Славянка». Ирина задумчиво сказала: «Как это хорошо! Пожалуйста, Семён Иванович, повторите, что это там сказано про рок...» Яновский был рад, что стихи понравились девушке, и вновь с чувством продекламировал:

Мне рок судил: брести неведомой стезей,
Быть другом мирных сел, любить красы природы.
Дышать под сумраком дубравной тишиной
И, взор склонив на пенны воды,
Творца, друзей, любовь и счастье воспевать...

Обратив на него затуманившийся взгляд, Ирина вроде бы не к месту сказала: «А вы знаете, в Калифорнии, недалеко от крепости Росс, тоже есть река, которую назвали Славянкой. Антипатр говорил мне, что берега её очень живописны и там водится много вкусной рыбы».

В тот день у Яновского возникла мысль совершить в ближайшее время, как только выдастся солнечный денёк, коллективную вылазку на лоно природы и устроить там пикник.

Но сначала он поделился идеей с Антипатром Барановым. Юноша с радостью ухватился за неё и вызвался проводить к месту на побережье острова, где можно посмотреть на морских львов. Яновский вёл речь о троих: он, Новосильцев и Антипатр, а после, как уже о решённом деле, рассказал о пикнике Ирине и спросил, не хотела бы она присоединиться к ним: «Мы не просим, Ирина, помочь нам со стряпнёй на берегу — стряпать мы и сами мастера. Но ваше общество украсило бы нашу прогулку». Девушка слегка зарделась и ответила ему благодарным взглядом. «Я бы с удовольствием. Надо спросить разрешения у тяти».

Баранов не возражал: «Пущай дети проветрятся. Но на всякий случай, Семён Иванович, оружие с собой всё ж прихватите. Колоши-то вроде поутихли, но от них любого подвоха ожидать можно».

Дождавшись тихого ясного денька, они отправились в путь...

Антипатр на минуту перестал грести и показал на полукруглый изгиб небольшой лагуны.

   — Вот здесь, — сказал он, — отличное место для привала. С холма видны скалы за поворотом — там любят отдыхать сивучи. Недалеко отсюда, в лощине, течёт ручей.

   — К берегу! — весело скомандовал Новосильцев.