Правитель Аляски

Захар Иванович Понафидин немножко покривил душой, заявив, что ничего не знает о планах капитан-лейтенанта. Совсем недавно в доверительном разговоре с ним Гагемейстер сообщил, что узнал вопиющие факты об авантюрных действиях Баранова с целью завладеть для компании одним из Сандвичевых островов и что эта афера, которую осуществлял посланный туда некто доктор Шеффер, с треском лопнула: русский отряд изгнали с Сандвичевых, и при этом компания, кажется, потерпела большие убытки. И поскольку он, Гагемейстер, уполномочен главным правлением сменить в случае необходимости Баранова на его посту, очевидно, придётся пойти на это. Последние события показывают, что не только телесные силы, но и разум правителя, его здравый смысл начали ему изменять. Дальнейшее пребывание его у власти чревато ещё большими бедами для компании. Гагемейстер признался, что не чувствует в себе призвания к коммерческой деятельности. Но когда до Санкт-Петербурга дойдёт весть о провале аферы на Сандвичевых островах, будет сложно объяснить директорам компании, почему он не воспользовался данными ему полномочиями и не отправил Баранова на заслуженный отдых. «В таком случае, Леонтий Андреянович, вам придётся задержаться в Америке?» — спросил тогда Понафидин. «Несомненно, — ответил Гагемейстер, — и готовьтесь к тому, что «Суворов» пойдёт в Кронштадт в одиночестве. Пока же я прошу сохранять полную конфиденциальность нашего разговора. Я хочу всё же выждать некоторое время и присмотреться к Баранову получше, прежде чем предъявить ему мои полномочия...»

В тот же день лейтенант Яновский появился на борту «Кутузова» и попросил капитан-лейтенанта Гагемейстера принять его по личному делу.

Не без робости вступил он в просторную капитанскую каюту: каков-то будет ответ командира экспедиции? А вдруг скажет «нет», и тогда все планы рухнут в одно мгновение. Как и другие офицеры возглавляемых Гагемейстером кораблей экспедиции, Яновский несколько побаивался строгого, педантичного капитана. Никто не отрицал, что Гагемейстер превосходный моряк, но по характеру он был сух, неприветлив, нередко позволял себе грубости с подчинёнными — не только с матросами, но и с офицерами — и был почти лишён так ценимого в дальних морских походах душевного тепла.

   — Какие у вас тут ещё личные дела? — резко спросил, не вставая с кресла и не предлагая присесть офицеру, капитан Гагемейстер.

«Будь что будет», — решил Яновский и без промедления выпалил:

   — Я собираюсь, Леонтий Андреянович, вступить в брак и прошу на это вашего разрешения.

Капитан-лейтенант чуть вздёрнулся и уставился на Яновского непонимающим взглядом.

   — Здесь — ив брак? Занятно! Кто же, позвольте спросить, ваша счастливая избранница, какая-нибудь туземка?

Кровь поневоле бросилась в лицо лейтенанту. Но он обуздал эмоции и чётким голосом ответил, как бы пресекая дальнейшие шутки по этому поводу:

   — Это Ирина Александровна, дочь Александра Андреевича Баранова.

   — О-о, — с неопределённым смыслом протянул Гагемейстер, — выходит, дочь Баранова уже достигла брачного возраста! Я помню её совсем малявкой. Вы хорошо продумали это решение, Семён Иванович?

   — Я продумал его достаточно серьёзно и очень прошу вас, Леонтий Андреянович, пойти мне навстречу.

   — Ваш непосредственный командир, лейтенант Понафидин, извещён о ваших матримониальных планах?

   — Да, сегодня я говорил об этом с Захаром Ивановичем, и он не возражает. В случае вашего согласия, Леонтий Андреянович, я бы просил также разрешения задержаться здесь после бракосочетания до отхода «Кутузова». Ирине потребуется время, чтобы подготовиться к окончательному отъезду из Америки.

Гагемейстер поднялся с кресла и, едва сгибая длинные ноги, прошёлся по каюте. Сообщение лейтенанта Яновского было для него слишком неожиданным и требовало некоторого осмысления.

   — Я хочу предостеречь вас, Семён Иванович, от нежелательных последствий ваших скороспелых действий, — не глядя на Яновского, сказал он. — Мой долг как вашего командира сообщить вам кое-что из того, что мне известно о Баранове. Услышать это будет вам не очень приятно, но, вероятно, ещё хуже, ежели вы останетесь в неведении относительно некоторых фактов, которые вам необходимо знать. В России, мне упоминал об этом сам Баранов, когда я впервые пришёл сюда на «Неве», у него остались жена и дочь. Стало быть, та семья, которую он завёл здесь с туземкой, названной им Анной Григорьевной, незаконна и трое детей Баранова, в том числе и ваша избранница, не могут считаться его законными детьми. Вы знали об этом?

Яновский был на грани срыва. Он побелел от негодования и смотрел на своего командира прямым, почти ненавидящим взглядом. Гагемейстер смущённо отвёл глаза в сторону.

   — Это не совсем так, — звонко ответил Яновский. — Ирина говорила мне, что у её отца была раньше семья в России, но первая жена Александра Андреевича умерла семь лет назад. Здесь всем известно, что нынешнюю свою семью Александр Андреевич считает единственно законной, и для меня этого достаточно.