Правитель Аляски

   — Я постараюсь устроить встречу с королём. Он сейчас в море, на ловле марлинов, но после обеда должен вернуться. Разумеется, я попытаюсь помочь вам, но вы должны понять, господа, что это очень щекотливое дело. У короля портится настроение, как только он вспоминает этого Папаа, доктора Шеффера. Камеамеа очень глубоко переживает обиду, нанесённую ему доктором Шеффером. Я думаю, король не будет чинить вам препятствий, чтобы вы забрали с островов ваших людей. Но уговорить его приобрести дырявый корабль, сидящий на мели в Гонолулу, будет очень нелегко. Ещё сложнее будет убедить его вновь разместить на Оаху или Кауаи русскую факторию. Король Камеамеа не любит ошибаться дважды. Я постараюсь расположить его к вам, но не могу ручаться, что он послушает. И всё же, господа, будем пытаться. Кто знает, может, нам и повезёт.

На берег они отплыли втроём на корабельной шлюпке. Вождь Ханадеи предпочёл остаться на борту «Открытия» и умолял Тараканова не упоминать королю, что он вместе с женой находится на русском корабле: вождь опасался, что король Камеамеа может обвинить его в предательстве интересов канаков и жестоко наказать за содействие кауке Папаа.

Король вернулся с охоты на марлинов вскоре после полудня. Он шёл впереди своей свиты, в одной набедренной повязке и прикрывавшем его торс белом плаще. Несколько слуг несли следом за королём положенные на плечи жерди с привязанными трофеями — тремя марлинами пудов по семь-восемь.

Элиот де Кастро, выбежав навстречу королю, представил ему ожидавших на берегу гостей. Лейтенант Подушкин, желая напомнить королю, как он обучал его русскому приветствию, подошёл к Камеамеа и хотел было на правах старого знакомого заключить его в свои объятия и трижды расцеловаться, но Камеамеа, сдержанным видом показывая неуместность столь тёплой встречи, ограничился рукопожатием.

Беседа состоялась в уже знакомой Подушкину резиденции короля. Король не посчитал нужным облачаться в европейскую одежду и принимал русских в простом туземном одеянии, в каком был на рыбалке: было ясно, что он не придаёт их визиту большого значения. Переводил беседу англичанин Кук.

   — С чем пожаловал к Камеамеа русский корабль? — спросил возлёгший на циновки король. — Может, вы привезли с собой Папаа, чтобы он извинился перед Камеамеа за свои плохие дела?

Вместо Папаа пришлось извиняться Подушкину, и он горячо уверил короля, что они никогда не хотели причинять ему вреда. А что касается доктора Шеффера, то все неприятности возникли потому, что доктор нарушил инструкции Баранова и именно по этой причине, боясь гнева правителя, предпочёл после изгнания с Кауаи бежать в Китай.

   — Я уполномочен передать вам, ваше величество, — сказал Подушкин, — самый тёплый привет и пожелания здоровья и успехов во всех ваших предприятиях от нового главного правителя американских областей России капитан-лейтенанта Гагемейстера. Вы должны помнить его: капитан Гагемейстер бывал здесь некогда на корабле «Нева» и встречался с вашим величеством. Он хочет, как и прежде, жить в дружбе и согласии с вашим народом.

   — Камеамеа благодарен русскому капитану. Но я хотел бы знать, что случилось с моим давним другом Барановым? Здоров ли он?

   — Он в преклонных годах и нуждается в отдыхе.

   — Камеамеа шлёт свой привет новому правителю и Баранову. У вас есть просьбы к Камеамеа?

Подушкин изложил пожелание продать находящийся в Гонолулу корабль «Кадьяк». Камеамеа, выслушав его, сказал:

   — Как бы вы отнеслись ко мне, капитан, если бы Камеамеа предложил вам купить протухшее мясо свиньи?

Подушкин с жаром возразил:

   — Если вы, ваше величество, имеете в виду, что наш корабль в Гонолулу в плохом состоянии, то это не совсем так. У него отличный корпус, изготовленный в Индии из очень прочного дерева. Судно надо лишь проконопатить, и оно может служить ещё долгие годы.

   — Зачем мне возиться с дырявыми кораблями, когда я всегда могу купить у американцев такой корабль, какой мне захочется. У вас есть другие просьбы к Камеамеа?

По тону короля Подушкин понял, что тема о корабле исчерпана.

   — Мы пришли сюда, чтобы забрать с островов наших людей, но прежде, ваше величество, я бы хотел передать вам просьбу капитана Гагемейстера позволить нам, как и прежде, завести факторию в Гонолулу или на острове Кауаи.

Камеамеа взглянул на доселе молчавшего Элиста де Кастро:

   — Что думает об этом мой министр иностранных дел?

   — Полагаю, нам было бы выгодно сохранить торговые отношения с русской компанией, — осторожно заметил де Кастро.

   — Однажды Камеамеа уже разрешил Папаа устроить свой торговый пост в Гонолулу. Но Папаа, не спросив совета Камеамеа, начал строить там каменную крепость. Камеамеа будет благодарен русскому капитану, если вы заберёте с моих островов всех ваших людей. Камеамеа больше не хочет, чтобы на его землях были русские поселения. Мы можем торговать и без этого. — Король приподнялся на своём ложе и протянул Подушкину руку. — Если у русского капитана нет здесь других дел, Камеамеа желает вам успешного плавания к острову Оаху.

Остров Оаху,

апрель 1818 года