Правитель Нерфертии

– Наинекс, с тобой всё в порядке? Твоя рука такая ледяная…

– Да, что-то прохладно. – проговорил Правитель и отвёл глаза. Его взгляд упал на большой куст.

На нём цвели яркие красные цветы.

«Какие красные цветы…» – вспыхнула яркая мысль. Наинес застыл. Манокисана восприняла это по-своему, ей явно было неловко из-за произошедшего, и сказала:

– Я, пожалуй, пойду… Встретимся на обеде, – и, прежде чем Наинекс успел что либо ответить, скрылась за размашистым деревом.

Правитель подошёл к цветущему кусту. Он вспомнил фразу из своего сна: «Отнеси его в Королевские Сады и положи под куст с ярко красными цветами». Наинекс наклонился и пошарил около корней. Садовник, проходивший неподалёку, бросил удивлённый взгляд в его сторону, но не остановился, а поспешил побыстрей уйти. Мали ли, что там Правитель делает …

С ужасом рука нащупала плотный лист – это был конверт из чёрной как смоль бумаги с подписью: «Наинексу Неиру, Правителю Нерфертии». Наинекс непослушными руками разорвал конверт и развернул такой же чёрный лист.

Красные буквы заплясали у него перед глазами, размашистым, но в то же время понятным и даже красивым почерком было написано:

Здравствуй, Наинекс!

Предположу, что когда ты читаешь это письмо, ужас медленно овладевает тобою. Как же так? Великий Правитель Нерфертии, покоривший весь мир, содрогается от какой-то записки? Нужно отдать тебе должное, ты одолел Лонхайна, а он был силен. Но он погряз в своей заносчивости и надменности, овладеть его разумом было проще простого. Посмотрим, насколько легко сдастся твой…

Удачи!

Как только Наинекс прочитал эту записку, она тотчас рассыпалась в пыль, которую развеял ветер. Неописуемый ужас охватил Правителя, ему было страшно, настолько страшно, что совладать с собой было просто невозможно.

Наинекс бежал по извилистым аллеям садов, не помня себя. Ему казалось, что со всех сторон, из-за каждого куста, на него глядят чьи-то злобные и хитрые глаза. Он летел к своим покоям, словно это было единственное место, где Правитель мог укрыться от этой невиданной опасности.

Наинекс с разбегу налетел на придворную служанку, чем она занималась конкретно, он не знал. Какая-то необыкновенная ярость охватила Наинекса. Он выхватил свой меч и замахнулся. Служанка испугалась, упала, и рыдая быстро убежала прочь, рыдая. Меч, тяжело звякнув, опустился на камень дорожки.

Ярость вновь сменилась нечеловеческим ужасом и Наинекс, позабыв даже убрать клинок в ножны, бросился вперёд.

Он вбежал во дворец и оказался в тронном зале. Не долго думая, он вбежал вверх по лестнице, пробежал по коридору, никого не встретив, и оказался в своих покоях. Когда Наинекс задвинул засов, чувство ужаса немного утихло. Он лёг на кровать и посмотрел в потолок. «Что это было?!», – пронеслись мысли в его голове.

– Здравствуй, Наинекс, – раздался высокий голос. Правитель удивлённо посмотрел по сторонам, но никого не обнаружил. Мысли двигались как-то вяло, устало, но тот, кто разговаривал сейчас с ним, мог быть только им, этим красивым бледнолицым мужчиной из сна. И Наинекс понял, кто это. «Проваливай из моего разума, Предат!»

– А ты догадливый, – Наинексу показалось, что он слышит смешок, – но поверь, тебе не выгнать меня. Теперь я – это ты, я – часть твоего сознания. Ты идеально подходишь для моей цели. Попытайся понять меня, Наинекс Неир.

Правитель огляделся – он находился над неизвестным ему, залитым ярким солнцем городом. Шпили небоскрёбов устремлялись в голубое небо, задевая лёгкие перистые облака. Кругом сновали какие-то летательные аппараты, по улицам города шагали люди.

– Любовь… Счастье… Гармония… – говорил Предат, – Миры процветают, все счастливы. Именно этого и хотел Отец. Он и видит только это счастье, но не может заметить обратную сторону. Всегда находятся недовольные своей жизнью, например те, кому не досталось этого счастья «в полной мере», как они думают, завидуя другим…

Теперь Наинекс оказался в пещере, вокруг проглядывали жёлтые кристаллы. Потные и грязные люди в набедренных повязках какими-то примитивными кирками откалывали от кристаллов куски, собирали их и клали в вагонетки.

– Казалось бы, это – обычный мир, но в этом, привычном тебе, мире достаток, счастье одних зависит от тяжелого труда других, подчас не имеющих никаких прав. Акора не видит труда и лишений. Он видит только счастье и благополучие, достигнутое этим трудом. Но это только начало…

Картина перед глазами Наинекса сменилась вновь. Человек в униформе стоял среди шахтеров и властно указывал рукой в сторону забоя, шахтёры обступили его и что-то кричали на непонятном языке, значения слов Наинекс не понимал.