Правитель Нерфертии

Наинекс был уверен, что намерения Наместника отнюдь не добрые, иначе зачем было устраивать все это представление? Лонхайн, если бы у него возникло желание, мог бы пообщаться с Правителем в любом удобном ему месте и в любое время, не утруждаясь различными сложными заклинаниями и уж тем более не в таком странном месте с непонятными обелисками. Однако он постарался не выдать своих опасений.

Наместник ухмыльнулся и надменно проговорил:

– Ты, Наинекс Неир, решил объединить Лирей под своим началом, совершенно не посоветовавшись со мной. А я вот этого совершенно не желаю. Мир без войн я считаю скучным. И, дабы остановить дело, которое ты начал, я просто убью тебя…

«Странно» – подумал Наинекс: – «Поставил тут какие-то обелиски, разговаривает со мной, хотя ему, чтобы меня убить, даже и пальцем не надо шевелить!». Лонхайн тем временем вытянул вперёд руку. Правитель почувствовал всплеск огромного количества магической энергии, который через мгновение исчез. Наместник явно сотворил какое-то заклинание, но вокруг ничего не изменилось.

Внезапно все шесть обелисков вспыхнули синем пламенем, как в тот момент, когда Правитель пытался уйти с круглой плиты. Языки пламени жадно потянулись к Правителю. Они не причиняли Наинексу никакой боли. Их цель была немного иной… Наинекс почувствовал, что что-то происходит с кристаллом Мудрости Света. Его превосходные зрение и слух, подаренные Осколком Света, начали медленно ухудшаться. а Нири, заключавший в себе сам кристалл, потеплел.

Похоже перед тем, как убить, Лонхайн хочет лишить его Мудрости Света. Но зачем Наместнику всё это?

Долго размышлять было нельзя. Синее пламя всё больше и больше разгоралось, Наинекс ощущал, как разделяются его Нири и кристалл Мудрости Света. И выкрикнул:

– Энергиоси Биори!

Он попытался уничтожить хотя бы один из обелисков, но пламя, бушевавшее вокруг Правителя буквально «съело» энергию, направленную им на сотворение магии. Сквозь стену синего огня Наинекс всё же смог заметить, что перед тем, как объединиться, языки пламени исходят тонкой струйкой из каждого монумента.

Вдруг синий огонь утих, оставив лишь маленькие ленивые языки у самых ног Правителя, тонкими лепестками пламени поднимающиеся вверх и обнимающие его Нири. Наинекс почувствовал, что это слабое на вид пламя встало непробиваемым барьером между ним и Мудростью Света. Он совсем не ощущал кристалл.

– Если тебе нужно просто убить меня, Наместник, скажи, зачем тебе всё это?! – выкрикнул Наинекс. В ответ он услышал лишь несколько слов:

– А теперь пришло время тебе умереть, Наинекс Неир.

Лонхайн, излучая самодовольство, медленно направил на Правителя указательный палец. Наинекс почувствовал, что если не сделает чего-нибудь сейчас, погибнет. На его счастье Наместник долго «целился», смакуя процесс… Правитель судорожно осмотрелся и увидел, что обелиски-источники пламени синхронно вибрируют и дрожат от напора энергии, поступающей от Мудрости Света. Кристалл, видимо, стремился вернуться к хозяину, но ему не хватало усилий, чтобы сделать это.

Наинекс сам не понимая, что делает, выхватил из своей сумки какой-то предмет и метнул его в один из обелисков. Сондей (это оказался он), ударился о камень и разлетелся вдребезги. Обелиск застыл неподвижно, а вслед за ним сразу же замерли и все остальные. Лепестки синего пламени словно мгновенно замерзли. Наинекс на миг почувствовал легкое прикосновение Мудрости Света, перед глазами всплыла комбинация непонятных слов, и Правитель, надеясь лишь на чудо, произнёс эти слова.

Он стоял на огромной башне посреди бескрайнего моря. Бушующие волны били в её подножие, но здание было непоколебимо. Небо закрывали низкие тучами, шёл проливной дождь, то и дело сверкали молнии. Но в башню они не попадали.

Перед Наинексом находился Лонхайн, и взгляд его был устремлён куда-то вдаль. Наместник оживлённо водил руками, и пред ним складывался огромный разноцветный орнамент. Тонкие линии и изгибы переливались разнообразными цветами, и, казалось, что любое дуновение ветра может повредить его. Но узор стоял ровно, поддерживаемый Наместником.

Лонхайн повернулся. Во взгляде его ясно читалась огромная ярость. Что-то начало толкать Правителя прочь с башни в море. И только тут Наинекс понял, что оказался в разуме Наместника.

Чувствуя, что он вот-вот будет изгнан, Правитель прыгнул прямо в узор, находившийся перед Лонхайном, повредив несколько нитей…

С огромной болью в голове Наинекс открыл глаза. Синее пламя вокруг него вспыхнуло с новой силой, его языки лизали кристалл. Палец Лонхайна выпрямился и Правитель почувствовал, как поток заклинания ударил в него.

В глазах сверкнула жёлтая вспышка…

Глава 6. ГУМУР

Три больших дракона летели над высокими горными пиками, неся на своей спине Дрикондора и странных людей, назвавшихся гумурцами. Они летели уже около часа, но в пейзаже вокруг так ничего и не изменилось. Бывшего Вождя переполняла огромная куча вопросов, но он понимал, что «Гумур» ответит только тогда, когда они прилетят в деревню.