Правитель Нерфертии

– Ну так отведи меня к нему!

– Я это и собирался сделать. Идём за мной.

Ай-Гумур стремительно направился к выходу. Дрикондор еле-еле за ним успевал. Хоть час и был ранний, на тропинках часто встречались люди. Они кланялись Ай-Гумуру, из-за чего у Дрикондора сложилось впечатление, что его спутник в деревне занимает почётную должность. На бывшего Вождя, наоборот, никто совершенно не обращал внимания, будто на его месте никого вовсе и небыло.

Они шагали к центру деревни, к синему шпилю. Вскоре Дрикондор заметил у самого его подножья большой дом, ничем, кроме размера, не отличающийся от всех остальных. Тропинка вела именно туда. Остановившись у широкой деревянной двери, Ай-Гумур стукнул три раза по ней костяшками пальцев, затем, видимо почувствовав что-то, недоступное для Дрикондора, открыл дверь, пропустил бывшего Вождя вперед, и захлопнул ее за ним.

Перед Дрикондором был большой зал, посреди которого стоял низкий длинный стол. За столом, на широком деревянном кресле, восседал старик. Борода его опускалась до самой земли, но в остальном ничто не выдавало то, что именно этот старик возглавляет гумурцев. Дрикондор, увидев его простую одежду, которая была ничуть не лучше его собственной, даже подумал, что перед ним не Аяд-Гумур, а кто-то ещё. Но это было не так.

Старик посмотрел на бывшего Вождя чистыми светлыми глазами, и медленно заговорил.

– Я слышал, что ты, Дрикондор, хотел узнать, что побудило гумурцев спасти тебя. Слушай. Я увидел в тебе скрытое чувство, которого не достаёт даже мне.

На бывшего Вождя нахлынули вопросы, но из уважения к возрасту старца он решил не перебивать.

– В тебе скрыта сильная и чистая любовь, истинная любовь к этому миру, ко всему, что живёт, растёт и движется, без исключений.

Дрикондор с огромным трудом подавил смешок. Он, великий цукердайский воин, столько раз сражавшийся в кровавых схватках, таит в себе любовь к всему живому!

Аяд-Гумур уловил выражение лица бывшего Вождя, и понял, о чём он сейчас думает:

– Конечно, долгая жизнь в цукердайском обществе подавила эту любовь, запрятала её в самые дальние уголки твоего разума, но всё же, она существовала, существует, и будет существовать.

Дрикондор ухмыльнулся и подумал: «Какой же бред несёт этот старик. Совсем он из ума выжил, что ли?», но вслух сказал:

– Ну любовь-любовью, а Вам то это зачем?

Аяд-Гумур ответил:

– Наше общество построено на любви, мы не убиваем, и сражаемся только в крайнем случае. И во всём мире Лир никого, кроме тебя, обладающего столь важным, пусть и скрытым, чувством, сейчас не существует.

«К чему это он клонит» – пронеслось у Дрикондора в голове. Старик сразу же ответил на этот вопрос:

– И я хочу, чтобы ты вступил в наши ряды.

Перспектива отказаться от войны, которой бывший Вождь занимался всю жизнь и вступить в общество странных людей, связанных при помощи синего шпиля, Дрикондора не радовала. Тем более он понимал, что будет жить в таком же захудалом домишке, который посетил во время своего прибытия в деревню. Но две причины останавливали его от немедленного отказа: первая – страстное желание овладеть магией. И вторая – уж больно удачное время выбрал Аяд-Гумур для своего предложения: родная страна Дрикондора была захвачена, и за горной грядой бывшего Вождя никто не ждал, кроме нерфертских патрулей. Если Дрикондор сейчас откажется, ему будет просто некуда уходить. Даже если бы каким-то немыслимым удалось образом улететь с нерфертских владений, Наинекс вскоре овладеет всем Лиреем, если не случится какого-то чуда.

Увидев, что собеседник колеблется, Аяд-Гумур тихонько добавил:

– Твой потенциал делает тебя идеальным преемником. Если тебе удаться его высвободить и ты овладеешь необходимыми знаниями, быть может, тебе удасться стать Аяд-Гумуром.

Эти слова поразили Дрикондора. Он понял, что если он овладеет магией так же хорошо, как хотя бы Грон, он сможет одолеть Правителя Нерфертии, тем самым отомстив ему за все беды, причинённые себе лично и своей стране. А если у него будет ещё и целая деревня столько же сильных магов, он сможет вернуть Цукердаю былое величие и сбросить Нерфертию с её пьедестала.

В свой «потенциал» Дрикондор не верил, но отлично понимал, что ошибка старика может привести его к желаемой цели.

– Да, – сказал бывший Вождь. – я присоединюсь к вам.

– Тогда не будем медлить. – На заросшем белой бородой лице Аяд-Гумура промелькнула улыбка. – Идём за мной.

Старик лёгкой походкой подошёл к двери и одним движением руки распахнул её. Все, кто в этот момент проходили где-то рядом, моментально описали такой изысканный поклон, что Дрикондор невольно подумал: «Такого почтения, наверно, не оказывают даже Правителю Нерфертии при его дворе…».

Аяд-Гумур зашагал по широкой дорожке по направлению к странной каменной башне, прижавшейся своим боком к синему шпилю Нири. Это была, как ни странно, единственная каменная постройка во всей деревне гумурцев. Как только Аяд-Гумур оказался у башни, каменная стена отодвинулась прямо перед ним, открывая проход в зал.