Правитель Пустоты. Дети песков

В этот самый момент откуда-то спереди прилетел ярко полыхавший магический сгусток огня, плюющийся искрами. Он едва было не задел юношу, но, к счастью, проскочил буквально в сантиметре от его плеча и разбился о ближайшую стену. Это был лишь жалкий отголосок куда более страшной битвы не на жизнь, а не смерть, разыгравшейся перед аркой.

– Мы погибнем там! – крикнул Аш и жестко ухватил брата Лантеи за локоть, заглядывая в его испуганно распахнутые глаза. – У них есть взрывчатые смеси! И огонь!

– Мы должны пробиться к гарнизону! – пытаясь перекричать стоявший на поле боя шум, Манс почти охрип. – Там матриарх!

Он выдернул свою руку и бросился вперед, ощетинившись двумя хрупкими ножами, казавшимися жалким зрелищем по сравнению с увесистыми кистенями, топорами и катарами, которыми были вооружены практически все ифриты, нападавшие на защитников Бархана. Профессор, выставив перед собой меч, будто факел, устремился следом, пытаясь не смотреть себе под ноги, где постоянно сапоги увязали в чем-то мягком и скользком или натыкались на еще шевелившиеся тела. Отряды, пошедшие в наступление, успели продвинуться не слишком далеко за заградительные укрепления, и Ашарх вскоре увидел их, тонувших в удушающем дыме: воздух вокруг был отравлен белым маревом, оставшимся после только что отгремевшего взрыва, и к нему примешивалась черная копоть, поднимавшаяся от подожженных ифритами тел. Обугленные трупы устилали пространство перед входом на рыночную площадь, и многие их них все еще догорали, испуская отвратительный смрад. А имперцы бесцеремонно ступали по угольно-черным мертвецам, давя их плоть, рассыпавшуюся в золу.

Весь узкий проход был занят ифритами, их было достаточно и в центральной части коридора. Размахивая длинными патами, которые представляли собой прямые обоюдоострые лезвия, крепившиеся к латной рукавице, защищавшей руки имперцев до локтя, нападавшие с воинственными выкриками бросались голой грудью на хетай-ра. В нижней паре рук они держали оружие, верхней же творили свою обжигающе опасную магию, яростно и гневно взывая к Азуме.

– Azuma! Isa dagar! – то и дело раздавался со всех сторон грубый язык ифритов, режущий слух своей неблагозвучностью.

Огненные сферы и потоки оранжевого пламени вгрызались в песчаные защитные барьеры, обдавали жаром бледные лица солдат гарнизона и то и дело забирали чью-нибудь жизнь.

Будто совершенно не испытывая страх перед смертью, имперцы бросались на своих противников, не обращая внимания на мелкие ссадины и даже глубокие раны. Часто они с распоротым брюхом все еще продолжали наступать на хетай-ра, пока не падали на пол совершенно обескровленные, но так и не выпустив оружие из рук. И Ашарх видел, как боялись пустынники этих безумных воинов, дравшихся с ожесточенностью диких зверей, презиравших доспехи и идущих в наступление прямо по костям, по свежим трупам своих и чужих бойцов.

Наверное, именно поэтому ифриты гораздо успешнее теснили хетай-ра, чем те их. Даже несмотря на то, что в темноте у жителей Бархана было явное преимущество, и им, в прямом смысле, помогали сами стены родного дома. Но расклад явно был не в пользу защитников. Манс прибился к остальным хетай-ра, подбадривая их какими-то отдельными выкриками, но никто не горел больше желанием сломя голову бросаться прямо под лезвия имперцев. Пустынники отваживались лишь на слаженные атаки, чтобы не позволить ифритам приблизиться к занятой ими точке. И ни о каком дальнейшем продвижении не могло быть и речи – противник превосходил числом.

Когда взгляд Ашарха случайно упал на развороченную рыночную площадь, то от увиденного его сердце болезненно сжалось. Ничего больше не напоминало здесь о том дивном приятном глазу месте, где профессор с Лантеей еще совсем недавно гуляли между торговых прилавков и отдыхали на террасе богатого ресторанного дома. Теперь это были руины. Обрушенные строения, выбитые окна, из которых валил дым. Судя по огромным темно-зеленым осколкам, торчавшим из крыш домов и усеивавшим весь пол пещеры, стеклянного купола больше не было. Солнце изорванным пятном света проникало на площадь сверху, и в его сиянии профессор собственными глазами увидел горы трупов, наваленных друг на друга. Разрушенная рампа, опаленные огнем здания, забрызганные чужими потрохами стены и кровожадные толпы… Толпы ифритов, напиравших друг на друга. Все они подступали к узкому выходу из пещеры, поторапливая своих соотечественников. Они жаждали пройти глубже в подземный город и стереть его в пыль.

– Берегись!

Испуганный окрик Манса, раздавшийся откуда-то со стороны, привел профессора в чувство, и он вовремя успел отреагировать на обрушившийся на его голову удар паты. Узкое лезвие столкнулось с металлом выставленного вперед гладиуса, и Ашарх отпрыгнул на несколько шагов назад, увеличивая разрыв между ним и противником, который в общей неразберихе сумел подобраться так близко с замершему столбом человеку. Высокий широкогрудый ифрит с длинными чернильно-черными волосами, забранными в хвост, ухмыльнулся, и верхняя пара его рук переплела пальцы.