Правители эпохи эллинизма

Это была неравная борьба, и спартанцы вскоре оказались вытесненными из своих укреплении. Основная масса их обратилась после этого в бегство, македоняне начали их преследовать, и таким образом сражение у горы Олимп было Клеоменом также проиграно. Сам царь вскочил на коня и ускакал в Спарту. Поражение сопровождалось для спартанцев тяжелыми людскими потерями. Согласно Плутарху, который здесь, наверное, опирается на Филарха, из 6 тыс. спартанцев на поле брани осталось не менее 5800. Цифра, безусловно, преувеличена, по это ничего не меняет в факте, что с ноля боя не вернулся цвет спартанской молодежи; кроме того, погибло множество наемников, которые, будучи привлечены славой Клеомена, выступили с ним в поход.

Битва при Селласии летом 222 г. явилась поворотным пунктом в истории Греции. Если Клеомен надеялся добиться гегемонии в Пелопоннесе, а может быть, даже и во всей Греции, то это его заветное желание оказалось иллюзией. Ведущая роль перешла к македонянам во главе с царем Антигоном Досоном и к союзной с ним Ахейской лиге. При этом под главенством Македонии в Греции снова возникла союзная организация, выходившая по своему значению далеко за пределы местного значения и являвшаяся важным орудием власти в руках македонского царя. Победа Антигона Досона и ахейцев означала одновременно и поражение Птолемея III, который, поддавшись советам мудрых политиков в Александрии, уже незадолго до битвы при Селласии предоставил Клеомена его судьбе. Он прекратил выплату субсидий и таким образом дал попять, что нисколько не заинтересован в конфронтации с македонским царем. Из подобного рода столкновения Птолемей вряд ли вышел бы победителем.

Драматическая сцена, разыгравшаяся в Спарте по возвращении потерпевшего поражение Клеомена, описывается Плутархом — видимо, по Филарху — следующим образом: несчастный царь, вступив в свой дом, отклонил предложенное ему питье. Не сняв в себя доспехов, он в полном вооружении прислонился к колонне и после короткого отдыха продолжил свое бегство в Гифей, морскую гавань Лакедемона. Из Гифея муть был продолжен на кораблях дальше в Египет, ибо здесь, где уже находились в качестве заложников его мать и его дети, царь надеялся найти убежище. В этом месте Филарх снова вставил историю, которая должна была служить прелюдией к описанию событий в Египте: на маленьком островке Эгналия (т. е. Эгилия) возле северного побережья Крита один из спартанцев по имени Ферикион обратился к Клеомену с предложением лучше уж покориться македонскому царю Антигону, чем плыть в Египет, ибо ничуть не позорно для спартанских царей служить котомкам Филиппа и Александра. Клеомен, однако, отклонил это, сделанное с лучшими намерениями предложение, после чего Ферикион тут же, на морском берегу, покончил с собой. Эта весьма впечатляющая история, вероятно, относится к разряду легенд, по она предвосхищает не менее драматические события в Египте.

В Александрии Клеомен со своими спутниками вступил на египетскую землю. Здесь он нашел дружеский прием. Птолемей III стал выплачивать ему годовое содержание в размере 24 талантов. Кроме того, он будто бы обещал снова посадить его на троп в Спарте. Клеомен вел в Александрии приличествующую его званию жизнь. Он собрал вокруг себя группу спартанцев-изгнанников и надеялся на скорое возвращение на родину. Однако политическая обстановка перечеркнула все его расчеты. Сначала Сосибию, всемогущему министру Птолемея III, показалось несвоевременным способствовать возвращению спартанского царя на родину, так как в Египте опасались, вероятно с полным основанием, трудностей в отношениях с македонянами, поскольку от доброй воли последних зависело существование птолемеевских владении в Эгеиде и Малой Азии. Не стоило из-за Клеомена провоцировать с Антигонидами конфликт, исход которого нельзя было предвидеть. Вдобавок, умер Птолемей III — возможно, еще в 222 г., по скорее всего в феврале 221 г. От его преемника Птолемея IV мало чего можно было ожидать. Он полностью находился под влиянием своих советников и женщин, среди которых его любовница Агафоклея и ее мать Энапфа полностью подчинили его своей воле. Вскоре после восшествия его на престол в Александрин начались убийства царских родичей. Среди прочих жертвами стали мать царя Береника и его младший брат Магас. Клеомен будто бы был поставлен в известность о заговоре против Магаса и даже поручился Сосибию за надежность наемников, и в первую очередь за пелопоннесцев, но эти сведения кажутся маловероятными. Если даже верно, что Сосибий осведомлялся у Клеомена о надежности наемников, то это, наверное, не имело ничего общего с заговором.