Правители эпохи эллинизма

И, наконец, последние пять персонажей — Антиох III, Филипп V, Эвмен II, Митридат VI Евпатор и Клеопатра VII — относятся к периоду заката и гибели эллинизма, изнемогшего в борьбе с Римом. Судьба всех пятерых, равно как и возглавлявшихся ими государств, определялась их контактами с Римом. В эти контакты они вступали по-разному: как могущественные соперники, на равных оспаривавшие первенство у римлян (Антиох III и Филипп V); как зависимые партнеры, искавшие дружбы и покровительства римлян и старавшиеся таким путем упрочить свое собственное положение (Эвмен II и по-своему также Клеопатра); как отчаявшиеся борцы, пытавшиеся в последней яростной схватке остановить натиск более сильного противника (Митридат), — но все в общем (даже и Эвмен II) кончили одинаково, потерпев крушение в своих планах, которые разбились о последовательность и мощь римской державной политики.

Изложение ведется Г. Бенгтсоном на широком историческом фоне. Рассказ об очередном политическом деятеле служит поводом к тому, чтобы дать более или менее развернутую характеристику соответствующего времени и страны. Так, в биографии Птолемея I великолепно обрисована родина героя — древняя патриархальная Македония, переродившаяся при Филиппе и Александре в государство нового типа. А затем в этой же главе дается описание страны, ставшей государством Птолемея, — Египта, и рассказ ведется так, что мы живо представляем необычайность окружения, в котором оказались греко-македонские завоеватели, и трудности, которые им предстояло разрешить.

В биографии Пирра даются сведения о родине этого царя — Эпире, захолустной области на северо-западе Греции, где причудливо переплетались традиции примитивной, едва ли не гомеровского типа, монархии и столь же примитивного республиканизма. Жизнеописание спартанского царя Клеомена III дает возможность автору живописать состояние упадка, в котором находился в середине III в. до н. э. один из ведущих полисов Эллады, равно как и те попытки реформ, которые были предприняты царями Агисом и Клеоменом. Напротив, в жизнеописании Антигона Гоната подчеркнута возросшая роль новых политических образований греков — Ахейского и Этолийского союзов — и те перемены в политической жизни Эллады, которые были связаны с выступлением этих, более прогрессивных по своему типу, федеративных государств. В этой же главе, в связи с интеллектуальными интересами и занятиями Антигона Гоната, прослежена политика македонских царей в области культуры, их заботы о привлечении выдающихся греческих художников и мыслителей и о внедрении таким образом достижений греческой культуры в своей стране.

Вообще проблемы культуры в жизни эллинистических государств отражены в книге Бенгтсона с большой полнотой: в связи с оценкой соответствующих достижений Птолемея I и Птолемея II подробно рассказывается о создании крупнейшего научного центра эллинизма — Александрийского музея; в очерке об Эвмене II — о сооружении знаменитого Пергамского алтаря, считавшегося одним из семи чудес света; в биографиях Птолемея I и Антигона Гоната — о творчестве выдающихся историков раннего эллинизма (самого Птолемея и Гиоропима из Кардии). При этом подчеркивается не только внедрение элементов греческой культуры, но и взаимодействие эллинского и восточного начал. Какой причудливый синтез это взаимодействие могло порождать, великолепно показано на примере царя Митридата Евпатора и его Понтийской державы.

Что касается собственно восточного, «местного» компонента эллинизма, то ого черты проступают в книге Бенгтсона гораздо бледное победоносного лика западной цивилизации, и объясняется это, разумеется, не только и не столько подчиненной ролью Востока и сравнительной бедностью иллюстрирующего его вклад материала, сколько нарочитой европоцентристской установкой автора. Тем не менее нельзя сказать, чтобы в переведенном нами сочинении этот сюжет был совершенно обойден. Помимо интересных замечаний о взаимодействии греческого и иранского начал в державе Митридата, можно указать на обширные экскурсы о положении, трудовой деятельности и эксплуатации местного населения в государстве Птолемеев (в каждом из трех «египетских» очерков). В особенности впечатляет рассказ об отчаянном положении низших слоев населения при последних Птолемеях (в биографии Клеопатры VII). Он, естественно, подводит к выводу о равнодушии масс коренного трудового народа к судьбам верхушечной цивилизации эллинизма, которая уже в силу одного этого была обречена на поражение в столкновении с внешним врагом.