Правители эпохи эллинизма

Установившиеся добрые отношения между индийским царем Сандрокоттом и Селевком имели для обеих сторон большое значение. Селевк достиг — правда, ценой уступок важных областей на востоке — обеспечения своего восточного фланга; в случае назревания кризиса на западе он мог теперь рассчитывать на благожелательный нейтралитет маурьевского правителя. По меньшей мере столь же. важным было установление торговых связей на море и на суше между Вавилонией и Индией. Не удивительно, что для последующего времени в источниках отмечены неоднократные посольства Селевкидов в Индию. Несколько таких посольств было предпринято при Селевке I Мегасфеном, который в своей «Индийской истории» описал далекую страну чудес и оставил будущим поколениям свои впечатления. Изложение Мегасфепа выигрывает еще и потому, что его можно сопоставить с местным индийским источником — так называемой «Арташастрой» Каутильи. Эта книга, представляющая собой наставление в искусстве справедливого управления государством, притом наставление ярко выраженного макиавеллистического характера, несомненно, написана современником, хотя не исключено, что отдельные части добавлены позднее. Вообще же не только Мегасфен, но и многие другие образованные греки интересовались Индией, причем наряду с Селевкидами влияния в Индии пытались добиться также Птолемеи.

Разрешение конфликта между Селевком и Антигоном было в 308 г. лишь на время отсрочено. Важным был 306/305 год, ибо после победы Деметрия Полиоркета над Птолемеем в морском сражении у Саламина Кипрского Антигон принял царский титул и одновременно возвел в царское достоинство своего сына. Прочие диадохи — Птолемей, Кассандр, Лисимах и Селевк — ответили на это том, что отныне также стали именовать себя царями, — очевидное свидетельство того, что идея единства империи Александра была уже окончательно оставлена. Впрочем, Селевк в Вавилонии стал пользоваться царским титулом еще раньше, несомненно, еще до 306 г.^{9}, хотя в клинописи первые датировки с царским титулом Селевка относятся лишь к 304 г.

Ко времени возвращения Селевка с Востока положение в Малой Азии обострилось. Кассандр и Лисимах чувствовали растущую угрозу со стороны Антигона, и Птолемей I вступил с ними в союз. Союзники рассчитывали на помощь Селевка, располагавшего оружием решающего значения — слонами. Против этой коалиции, которая должна была во что бы то ни стало перейти в наступление, Антигон мог использовать преимущество центрального положения; в случае неосмотрительности противники могли быть разбиты им поодиночке. Однако в царе Фракии Лисимахе союзники имели весьма способного стратега, твердо державшего нити операций в своих руках.

Задачи, стоявшие перед союзниками, были непростыми. Ведь было важно сковать Антигона и его главные силы до тех пор, пока действующие армии союзников станут мало-мальски равны по мощи неприятелю. Союзники твердо рассчитывали также на содействие Птолемея I. Однако этот последний не стал себя чрезмерно утруждать. После первого вторжения в Сирию он снова возвратился к себе домой. В свое оправдание он будто бы заявил, что получил известия, что оба его союзника, Лисимах и Селевк, были разбиты. Но произошла ошибка. Селевк перезимовал со своим войском в Каппадокии, и соединение его с Лисимахом состоялось только в следующую весну (301 г.), именно во Фригии. Позиции Антигона в Малой Азии оказались ослаблены тем, что на сторону союзников перешел губернатор Фригии Доким. Битва при Ипсе (сегодняшний Сипсин, вблизи Синнады) закончилась для Антигона полной катастрофой. Хотя его войско в количественном отношении превосходило неприятеля, введенные Селевком в действие слоны вызвали в рядах воинов Антигона смятение и ужас, да и Деметрий своим недисциплинированным поведением весьма содействовал тому, что сражение было Антигоном проиграно. С гибелью Антигона, павшего в бою, как солдат, в возрасте восьмидесяти с лишним лет, проблема была окончательно решена: вместо единой империи Александра, идея которой столь длительное время поддерживалась Антигоном, отныне должна была сложиться система отдельных независимых государств.