Правители эпохи эллинизма

В течении последующих четырех лет (с 316 до 312 г.) Селевк состоял на службе у египетского сатрапа Птолемея 1. Успех не всегда сопутствовал ему в это время, некоторые операции заканчивались даже весьма ощутимыми неудачами. Девизом обоих союзников и действовавших совместно с ними диадохов была борьба против устремлений становившегося все более могущественным Антигона, который уже в 315 г. возвестил из Тира, что он принял на себя регентство в империи. Тем самым Антигон совершенно недвусмысленно поставил себя над всеми другими диадохами, которые, естественно, не признали этой узурпации, хотя она и была якобы санкционирована войсковым собранием в Тире. Однако на первых порах они добились очень немногого. Лишь Птолемею удалось закрепиться на острове Кипре, после того как он силой оторвал от Антигона правителей тамошних городов.

В этих операциях принимал участие и Селевк. Экспедиции флота на Лемнос и Кос также не увенчались успехом, равно как и вторжение в Карию в поддержку сатрапа Асандра, которого Антигон в конце концов лишил сатрапии. По следует удивляться, что эти операции закапчивались в большей или меньшей степени неудачей: Птолемей не решался использовать здесь все свои силы, поскольку эти акции осуществлялись на слишком далеком расстоянии от его базы — Египта. Для Селевка эти предприятия, во всяком случае, были малорезультативны, так как они не наносили Антигону существенного ущерба. Постепенно Селевк должен был прийти к убеждению, что, действуя таким образом, он никогда не увидит больше Вавилонии. Поэтому он уговорил Птолемея начать борьбу на суше, в месте, где Антигон был весьма уязвим, — в Сирии, до которой можно было добраться из Египта без особого труда. И действительно, при Газе Птолемей и Селевк одержали блестящую победу над сыном Антигона Деметрием Полиоркетом (весна 312 г.). Деметрий, уступавший противникам в пехоте, все свои надежды возлагал на слонов. Однако их натиск разбился о препятствие: противники вбили в землю столбы и прикрепили к ним железные цепи, в которых слоны и запутались, тем более что разведка, судя по всему, своей роли по выполнила.

Равным образом не достигла цели и кавалерийская атака, предпринятая Деметрием с левого фланга, а действия центра, как и правого крыла, не смогли изменить судьбу сражения в пользу Деметрия. Он не только потерял массу пленных (якобы 8 тыс. человек) — пропала также вся aposkeué, т. е. лагерь со всем имуществом, которое было разграблено неприятелем. Однако, вопреки ожиданию, победители проявили великодушие: они отослали обратно Деметрию его пленных друзей и будто бы даже всю aposkeué, ставя его в известность, что они вели борьбу не ради добычи, а ради своих законных прав, попранных Антигоном, когда он изгнал Селевка из Вавилонии. Возможно, они лелеяли надежду прийти таким образом к быстрейшему соглашению с Антигоном? Как бы то ни было, Антигон и не помышлял о том, чтобы отказаться от Южной Сирии и Вавилона.

Для Селевка победа при Газе явилась важным переломом в жизни. Он сформировал теперь отряд из 800 пехотинцев и 200 всадников (по другим источникам из 1000 пехотинцев и 300 всадников) и двинулся вместе с ними быстрым маршем через Аравийскую пустыню в Вавилонию. Наш источник [Диод., XIX, 90] подробно излагает в этом месте соображения, которыми будто бы руководствовался Селевк. Прежде всего, он будто бы ссылался на симпатии вавилонян и на то, что для соратников Александра решающими являются не находящиеся в их распоряжении средства принуждения, а опыт и ум, с помощью которых Александр некогда совершил великие деяния. Боги, заключал Селевк, также выказали одобрение его предприятию: оракул в Бранхидах приветствовал его как царя, и сам Александр, явившийся ему во сне, обещал ему полный успех.