Правители эпохи эллинизма

Когда же наконец в 297 г. Деметрий вновь обратился к греческим делам, Селевк почувствовал сильное облегчение: теперь он вновь мог посвятить себя внутреннему переустройству своей гигантской державы. И здесь огромную роль сыграло назначение Антиоха I, сына Апамы, в наместники Верхних сатрапий (включая Месопотамию) — событие, имевшее место, по-видимому, в 294 или 293 г. Если Междуречье также было включено в состав областей, доверенных Антиоху, то это, пожалуй, надо объяснить тем, что наследник престола в качестве верховного наместника на Востоке должен был обосноваться в Селевкии-на-Тигре^{14}. Одновременно Антиох I стал соправителем своего отца Селевка, который, впрочем, остался царем всей империи. Таким образом, здесь не может идти и речи о формальном разделе государства. Тем не менее назначение сына генерал-губернатором восточной части государства означало существенное облегчение в управлении для Селевка, который отныне, как правило, пребывал в Антиохии-на-Оронте.

Селевк отдал сыну в жены свою супругу Стратонику. Это было событием, которое в древности послужило поводом к многочисленным легендам. Разумеется, нельзя исключить в этой истории династического момента, но в остальном речь идет о ярко выраженном браке по любви. Впрочем, то, что можно узнать об этом из античных источников^{15}, написано в романтическом стиле. В частности, измышлением является участие в этой истории врача Эрасистрата, который скорое принадлежал ко двору Птолемеев в Александрии. Вполне историческим, однако, может быть эпизод с обращением Селевка к македонскому войсковому собранию, которое он, по преданию, уведомил о своем решении передать сыну наместничество на Востоке и отдать ому в жены Стратонику. Между прочим, Селевк имел от Стратоники дочь Филу. Позднее она стала супругой македонского царя Антигона Гоната.

Уступка Селевком своей жены Стратоники сыну Антиоху была воспринята во всем мире как сенсация, она привлекла к себе столько же внимания, сколько и позднейший брак между братом и сестрой — Птолемеем II и Арсиноей II. Как мог Селевк прийти к такому решению? Шла ли здесь речь о сохранении династии (Стратоника впоследствии родила Антиоху двух сыновей)? В античных источниках нет на этот счет ответа. Очевидно, придется удовлетвориться тем, что было сказано о любви Антиоха I к своей мачехе, ибо нет ни малейших оснований сомневаться в истинности этого мотива.

Предоставим слово Эрвину Роде^{16}. Он пишет: «Всему миру известна — пусть даже только из намека Гёте в «Вильгельме Мейстере» — чудная новелла об Антиохе, тайно полюбившем вторую жену своего отца, царя Селевка, — свою мачеху Стратонику. Пламя тайной любви сделало юношу больным и приковало к постели. Когда ни один из врачей не мог открыть источника болезни, знаменитый Эрасистрат Кеосский разгадал наконец, что причина в душевном страдании: он заставил пройти через покои больного всех придворных красавиц и по убыстренному сердцебиению больного при входе его возлюбленной — его мачехи — без труда открыл причину недуга. С осторожной предусмотрительностью мудрый врач сообщил царю, что царевич полюбил его — врача — супругу. Когда царь стал теперь упрашивать его уступить жену и тем спасти жизнь больного, он спросил: «А ты сам в подобном случае пожертвовал бы любимой супругой?» И когда царь, не задумываясь, ответил утвердительно, врач открыл ему истинные мотивы, и великодушный царь действительно уступил сыну Стратонику». К сказанному Роде добавляет: «История эта не содержит в себе ничего невероятного, и до сих пор ее принимали за правду» (при этом он ссылается на Дройзена, «История эллинизма», I, с. 507 и сл.).

Однако затем у Роде появляются (и с известным основанием, как мы бы добавили) сильные сомнения, так как сюжет новеллы применялся греческими авторами и к другим персонажам, например к врачу Гиппократу и сыну македонского царя Александра I Филэллина Пердикке. Вследствие этого, полагает Роде, история эта становится вообще сомнительной. Она напоминает романтический мотив, который использовался и в более позднее время, например Гелиодором в IV книге его «Эфиопики». Легенду эту в отдельных ее частностях, конечно, придется оставить на совести древних авторов, особенно эпизод с Эрасистратом является по хронологическим причинам (Эрасистрат был тогда еще слишком юн)^{17} совершенно неправдоподобным. (Впрочем, нельзя считать абсолютно невозможным, чтобы этот анекдот был перенесен с отца Эрасистрата Клеомброта на его гораздо более знаменитого сына.) Однако в самом факте бракосочетания Антиоха и Стратоники сомневаться не приходится. Диадохи были вполне суверенны и в семейных своих делах и позаботились о подтверждении этой своей суверенности войсковым собранием македонян. Решающее значение в конечном счете мог здесь иметь династический мотив.