Правители эпохи эллинизма

Хотя Пирр располагал значительным войском, походу с самого начала не сопутствовала счастливая звезда. Пелопоннесцы не ожидали ничего хорошего от Пирра, особенно спартанцы были полны недоверия, а все греческие города, сохранившие свободу, боялись за свою независимость.

Роковым для Пирра было то обстоятельство, что он недооценивал своих противников, а вторжение в область спартанцев без какого бы то ни было объявления войны не способствовало пробуждению симпатий к Пирру. Спартанцы отправили ему навстречу посольство во главе с Мандроклидом; они жаловались на то, что Пирр даже не счел необходимым объявить войну. По преданию, Мандроклид обратился к царю на лаконском диалекте со следующими словами: «Если ты бог, то с нами ничего не случится — мы ничем против тебя не погрешили, если же ты человек, то найдется кто-нибудь и посильнее тебя».

Тем не менее спартанцы опасались прямого вторжения эпирота. Поэтому очень странно, что Пирр, одержав на поле боя победу над спартанцами, аргивянами и мессенцами, не принял сразу мер к тому, чтобы подчинить город Спарту своей власти. Он удовольствовался том, что опустошил поля Лаконии и лишь после этого перешел в атаку, но в решающем успехе ему теперь было отказало, поскольку спартанцы, достойные своей древней военной славы, сражались героически. Для защиты города они прорыли глубокий ров. Пирр смог его преодолеть лишь на следующий день, распорядившись частично засыпать его. Царь первым ворвался в город, но конь под ним был ранен, и Пирр свалился на землю.

Когда исход битвы висел на волоске, спартанцам пришла помощь извне: Антигон Гонат послал им из Коринфа наемников под командой стратега Аминия, а с Крита поспешно прибыл царь Арен и привел в город дополнительные подкрепления. Все же Пирр поначалу не думал уходить из Лаконии. Не имея возможности удержать за собой саму Спарту, он все же остался в укрепленном лагере вблизи города. Именно здесь, в этом лагере, чуть севернее Спарты, Пирр, должно быть, и принял роковой план двинуться на Аргос, с тем чтобы там прийти на помощь одному из своих приверженцев по имели Аристей. Если Пирр рассчитывал добиться успеха, ему следовало провести это предприятие с большой поспешностью, ибо с другой стороны, с севера, на Аргос двигался с войском Антигон Гонат. Спартанцы, по-видимому, пристально следили за передвижениями Пирра — во всяком случае от них не укрылся отход его войска. Арей устроил вражескому войску засаду, вследствие чего значительная часть воинов Пирра оказалась отрезана от основной армии. В этой битве пал старший сын Пирра Птолемей. Так или иначе, в Аргос эпирский царь явился слишком поздно. Антигону удалось раньше него достичь города и запять на высотах к западу от Аргоса укрепленную позицию. Приверженец Пирра Аристей открыл эпироту одни из городских ворот, через которые часть его войска сумела проникнуть в город. Это были прежде всего кельты, расположившиеся на торговой площади Аргоса.

Никто, однако, не знает, что побудило Пирра ввести через узкие ворота в город своих слонов, где они лишь мешали передвижению и вызвали страшный беспорядок. Возникли также затруднения и для конницы Пирра. Поперек узких улочек города пролегали открытые водосточные канавы, создававшие большие помехи лошадям, так что постоянно возникали разные непредвиденные происшествия.

Вообще вся операция страдала от того, что Пирр не сумел провести предварительную рекогносцировку города, в противном случае он, несомненно, отдал бы совсем другие распоряжения. Неразбериха в городе еще больше увеличилась, когда в него вступил со своим отрядом сын Пирра Гелен, которому неверно передали приказ отца. В создавшейся суматохе, когда невозможно было ничего разобрать, Пирр был ранен ударом копья, а затем якобы какая-то старуха швырнула в него кровельной черепицей, ударявшей его в шейный позвонок. Один из солдат Антигона, Зонир, отрубил Пирру голову. Труп был опознай сыном Аптигона Галкионеем и доставлен царю. Галкионей будто бы бросил голову Пирра к его ногам; Антигон обозвал сына грубым варваром, а по поводу смерти Пирра пролил горькие слезы. Рассказ этот скорее всего является легендой, которая должна была выставить в выгодном свете гуманность Антигона.

Таков был конец самого выдающегося полководца эпохи эллинизма. Гибель Пирра в Аргосе в 272 г. могла показаться следствием несчастного случая — в действительности это было крушением человека, строившего слишком широкие планы и не умевшего подготавливать свои предприятия с должной осмотрительностью. Спрашивается, чего вообще Пирр мог искать в Пелопоннесе? Эта область была расположена вдали от Эпира, и с самого начала было маловероятным, чтобы Пирр смог добиться там продолжительного господства, хотя бы потому, что Антигон имел в Коринфе гораздо лучшую исходную позицию.