Правительница Д'Хары (СИ)

Заявив об этом, Ричард почувствовал себя самым паршивым отцом во вселенной, но он не привык скрываться от правды. Между ними долгое время были напряженные отношения, но, благодаря вмешательству Никки — и тому, что Кэлен прислушивалась к ее мнению и отстаивала его в глазах своего мужа — они смогли переступить через это. Если бы Мерисса не вернула ему память, их отношения даже могли бы походить на дружеские. Но теперь… Мужчина не представлял, как ему следовало вести себя со своим взрослым сыном, который мог трезво оценивать не только свои, но и его, Ричарда, поступки.

Томас беспокойно перенес вес с ноги на ногу и перевел взгляд на окно. Ричард мог лишь догадываться, о чем он думал, глядя на то, как за мутным стеклом заходило солнце. В конце концов, он крепко сжал плечо Искателя и, сказав, что прямо сейчас ему надо было срочно с кем-то поговорить, пообещал встретиться с ним позднее.

Что значило это «позднее» Ричард даже не подозревал, особенно учитывая то, что время близилось к полуночи. Впрочем, если в его мыслях и имели место мечты о тривиальном и банальном сне, они рухнули в тот момент, когда к нему прибежала запыхавшаяся Кара, которая чудом связала в осмысленное предложение всего четыре слова: «красная луна», «Мать-Исповедница» и «схватки».

***

Несвязный рапорт Кары оказался крайне точным: когда лорд Рал вернулся в покои, в которых его ждала его жена, оказалось, что схватки, названные ею «тренировочными», начали усиливаться вместо того, чтобы прекратиться. Ни отдых, ни сон уже не могли помочь. Впрочем, и он, Ричард, которого она так отчаянно хотела видеть, тоже не знал, что он мог сделать для нее.

Еще до возвращения Искателя, ровно в полночь, луна, висевшая на темном небосклоне во всей своей полноте, залилась кроваво-красным. Ричард мог лишь догадываться о том, какие эмоции испытала Кэлен, проснувшаяся от очередного приступа боли и подошедшая к окну, чтобы успокоиться, и вместо этого увидевшая в небе знак разрушения всех ее надежд.

Она провела в объятиях старого волшебника, заменившего ей родного деда, все то время, которое ей пришлось ждать своего мужа. Первые десять минут она боролась с подступавшими к ее горлу рыданиями, следующие двадцать — просто старалась прийти в себя, позволяя себе быть отвлеченной тем, как ласковые пальцы волшебника гладили ее по голове, словно напуганного грозой ребенка.

Зедд оставил их наедине около получаса назад, чтобы не лишать личного пространства, но, кажется, даже если бы в этой комнате была вся Первая Когорта, Мать-Исповедница бы не заметила ее. Теперь она выглядела отрешенной и погруженной в себя — в то, что прямо сейчас происходило с ее телом. Должно быть, полное отсутствие эмоций было ее способом сэкономить то ничтожное количество энергии, которое осталось у нее к полуночи этого бесконечно долгого дня.

Ричард понимал, что лучшее, что он мог сделать для нее — это просто быть рядом. Хотя, по правде говоря, ему было очень сложно на расстоянии наблюдать за тем, как она вразвалочку ходит из одного угла комнаты в другой, чтобы, как она сказала, немного ослабить боль, которая буквально не позволяла ей стоять на месте или сидеть.

К счастью, после сна ее щеки вернули свой обычный румянец, но это не меняло того, что прямо сейчас она казалась своему мужу самым беззащитным и хрупким созданием во всем мире. Он испытывал обжигающую потребность спрятать ее ото всех несчастий и бед, пусть даже для этого пришлось бы создать новый мир, в которым не было бы ни Имперского Ордена, ни Храма Ветров, ни бесконечной борьбы за существование. Он просто отчаянно хотел защитить ее, но прямо сейчас это было не в его власти.

Внезапно, она остановилась и обхватила ладонью деревянное изножье кровати. Рука, монотонно гладившая верх живота, застыла, а та, которая сжимала изножье, выпрямилась и напряглась.

— Что дальше, Ричард? — ее беспокойный голос прорезал тишину, заставив его вздрогнуть. — Как вы попадете в Храм Ветров, если мост разрушен?

— У меня уже есть идея. Прошу, не беспокойся о том, о чем должен заботиться я.

— Тогда я буду беспокоиться о том, что наш сын может погибнуть, не успев прожить и часа, просто потому что еще слишком рано, — последние три слова были произнесены с явным нажимом, который, к тому же, заставил ее разделить их на три отдельных отрывка.

Все это время Ричард думал о том же, но его признание не смогло бы облегчить ее страшные терзания.

— Ты думаешь о проблеме, а не о решении.

— Если бы его жизнь зависела только от меня, а не от воли добрых духов и еще кого-то столь же безразличного… — от него не укрылась агония, лишь на миг промелькнувшая в ее взгляде. Она ненавидела быть бессильной, тем более когда речь шла о драгоценной жизни, которую она носила под сердцем и которую, Ричард знал, она уже любила больше своей собственной.

— Не забывай, что этот замок полон людей, которые готовы отдать свою жизнь за жизнь нашего сына, если понадобится, и они точно не оставят тебя.