Правительница Д'Хары (СИ)

— Живот слишком маленький, вот что беспокоит меня, дитя мое, — обратилась к Кэлен повитуха, пересаживаясь в прикроватное кресло и скрещивая ноги. В этом массивном резном предмете мебели она казалась просто крохотной.

— Она только на восьмом месяце, — вырвалось у Ричарда еще до того, как об этом успела сказать сама Кэлен, сейчас находившаяся в замешательстве. Ричард, который не мог не заметить это, сел на освободившийся край кровати, поближе к своей жене. Она протянула руку, сжимая его ладонь.

— О, я знаю — в конце концов, в этой комнате именно я — повитуха, — старушка одарила мужчину взглядом, говорившим, что прямо сейчас ему следовало беспокоиться не о родах своей жены, а о том, чтобы не мешать человеку, который будет их принимать. — Но даже для этого срока живот слишком маленький.

— И что это значит?

Кажется, сейчас она была готова стукнуть Ричарда по лбу за его нетерпеливость. Кэлен переводила взгляд со своего мужа на сидевшую рядом с ней пожилую женщину, и, казалось, была готова сделать то же самое, но им обоим. Кара, что удивительно, молча наблюдала в сторонке.

— Возможно, дело размерах вашей жены — я предполагаю, что и до беременности она не отличалась пышными формами, — она пожала плечами, в этот раз обращаясь непосредственно к Ричарду, — но может статься, что ребенку понадобится много внимания после рождения, чтобы он просто набрал вес.

Кэлен сжала челюсти и отвела взгляд, смотря в окно, за которым небесная синева почти перешла в глубокий фиолетовый. Предположение старой женщины вызвало у нее прилив малоприятных эмоций, быстро переродившихся в волнение. Он чувствовал это по тому, как сильно сжались ее пальцы и как напряглась ее челюсть. Должно быть, тот же эмоциональный спектр отразился и на его лице, раз повитуха обратилась к ним обоим:

— Говорю же, «может статься», — она махнула на них рукой, словно на малых детей. — Если вы оба начнете переживать из-за неподвластных вам вещей, то в комнате станет сразу на двух разумных людей меньше. И что тогда прикажете делать? Вокруг твоего мужа, Мать-Исповедница, воздух и так искрит уже с десяток минут.

— Я помогу привести их в чувство, если понадобится. У меня большой опыт, — заявила Кара. Можно было подумать, что эта ситуация ничуть не трогала ее, но и Ричард, и Кэлен знали: прямо сейчас она волновалась за Мать-Исповедницу не меньше, чем волновалась бы на поле боя.

— Он исправится, — пообещала Кэлен, переплетая свои пальцы с пальцами Ричарда.

— Тебе повезло, дитя, что он не из тех, кто переживает только за то, в каком состоянии выйдет его наследник. Такое редко встречается среди людей вашего положения, — улыбнулась повитуха, поднимаясь с кресла. Это прозвучало несколько грубо, но, надо сказать, правдиво. — Я буду в соседней комнате. Пошлите за мной, как только схватки усилятся и участятся.

— Когда это может произойти? — Ричард заставил себя говорить спокойным тоном, чтобы не обесценивать обещание его жены. Он — невротик? Только не сейчас.

— Через пару-тройку часов, — старушка сделала неопределенный жест. Кэлен немного помолчала, а затем тихо вздохнула одновременно с Ричардом. Кара привалилась к дверному косяку.

Очевидно, впереди их ждала долгая ночь.

***

Silver eyes

Hoping for paradise

I’ve seen it a million times

Cry

 

Никки даже не удивилась, когда Томас навестил ее, чтобы продолжить неожиданно прерванный Ричардом диалог. В прошлый раз, когда он вот так ввалился в ее покои, она отреагировала довольно сдержанно. Сейчас же в ее чертах читалось раздражение.

Причиной этому, во-первых, было то, что он явился как раз в тот момент, когда она еще не закончила обесцвечивать свою ночную рубашку. Конечно, она не могла требовать, чтобы в Замок принесли сундук вещей черного цвета — в конце концов, для этого не было ни времени, ни разумных (а именно — отличных от эгоистичных) причин, но ведь никто не запрещал ей ненавидеть розовый цвет? Когда Томас протиснулся своей широкоплечей фигурой в узкие двери ее каморки, чудом не снеся дверной проем своим лбом, ей пришлось прервать свое занятие, оставив один из рукавов нетронутым.

Во-вторых, она хотела бы знать, почему его всегда приносило к ней на пороге ночи?

В-третьих, как он вообще узнал, где в Замке была ее комната?

Мрачный каменный потолок нависал над головой Исповедника в жалком десятке сантиметров. В этой комнате младший Рал казался просто исполином, и это ощущение лишь усилилось, когда он скрестил могучие руки на груди. Хотя позади него и был тяжелейший день, на его лице все еще было то самое по-детски игривое выражение, которое не смогло стереть даже присутствие Никки.

— Бердина сказала, где тебя искать, — ответил он на ее невысказанный вопрос после того, как постоял, молча нависая над ней, около десяти секунд. Это несколько раздражило ее. — Я зашел к ней, надеясь встретить там и тебя, но, как понимаешь, не преуспел.

«Предательница», — Никки послала морд-сит мысленную благодарность.

— Вы с Ричардом постарались на славу, так что я не задержалась у нее, — бесстрастным тоном ответила она.