Правительница Д'Хары (СИ)

Ричард отошел от окна и направился к Кэлен. Подойдя, он отвел черную прядь за ухо и нежно провел пальцами по ее щеке. Когда она поджала нижнюю губу, совершенно измученная сомнениями и тревогой, он пробежался подушечкой пальца вдоль ее носа, от переносицы и до его кончика, призывая ее расслабиться. Она, наконец, подняла взгляд — сконцентрированный на ее чувствах и оттого будто затуманенный, но все такой же знакомый и до боли родной, просто чтобы показать, что она еще была рядом с ним. Что она все еще нуждалась в нем.

— Я так не хочу, чтобы ты уезжал сейчас, — призналась она на одном дыхании, словно боясь показаться эгоистичной и словно не она была центром его вселенной и ее главным светилом.

— Ты знаешь, что и я не хочу этого. Но, обещаю, пока у меня есть возможность быть рядом, я не отойду от тебя ни на шаг.

— Спасибо.

Она встала к нему боком, чтобы избежать давления на живот, и, повернув голову, уперлась лбом в его грудь, прикрывая глаза. Мужчина так и не понял, был ли это признак ее усталости или благодарности за его присутствие. Ее плечи судорожно вздрогнули, и она рвано выдохнула, хватаясь за его широкое запястье своими тонкими, длинными пальцами. Не стоило труда понять, что так она отреагировала на очередной приступ боли.

— Прости, я не контролирую себя, — прошептала она, но хватка ее пальцев на его запястье ничуть не ослабла. С такой силой сжатия она вполне могла оставить на нем синяки.

— Подумать только, пару часов назад ты хотела убить меня. Но, знаешь, я бы не возразил, даже если бы ты сломала мне руку, — он едва не сказал «вырвала», но тогда она вряд ли восприняла бы его серьезно. В конце концов, он ведь хотел, чтобы она поверила ему.

Свободной рукой он разделил ее вьющиеся черные локоны на две половины и перекинул обе через ее плечи, приоткрывая ее шею, затем начал водить пальцами свободной руки вдоль центра, чтобы немного ослабить ее боль. Ее пальцы немного, совсем немного разжались, когда она почувствовала тепло его магии, бегущее по ее венам.

За окном была глубокая ночь, и в каменном Замке Волшебника было достаточно прохладно, а Кэлен была одета лишь в ночную рубашку, поэтому Ричард беспрестанно удивлялся тому, что она еще не высказала ни одной жалобы. Удивительно, но только сейчас, почувствовав его тепло, она поняла, как сильно замерзла.

Он не мог использовать свою магию ни для чего другого, просто потому что сейчас, впервые за все это время, Ричард не имел ни малейшего понятия, как он мог помочь ей. Он боялся, что любое его вмешательство могло лишь усугубить ситуацию и нарушить естественный ход вещей, о которых он, боевой чародей, не имел ни малейшего понятия.

Ему оставалось лишь убеждать себя, что то, что происходило с ней, не было чем-то экстраординарным. Впрочем, каждый раз, когда она судорожно вдыхала, сцепив зубы в бесполезной попытке задушить боль, это становилось очень сложно.

— Я не хочу, чтобы кто-то отдавал свою жизнь, чтобы спасти его, — призналась она, возвращаясь к его недавним словам. Очевидно, мысль об этом беспрестанно терзала ее.

— К счастью, это и не обязательно, потому что сегодня Бердина уже рассчиталась за нас всех. Надеюсь, духи смогут пожить без жертвоприношений хотя бы до его совершеннолетия — по крайней мере, я был бы им очень признателен.

Когда Кэлен издала сдавленный смешок, Ричард понял, что ему все же удалось заставить себя произнести это более или менее шутливым тоном. Правда, воспоминания о том, как он вытаскивал морд-сит из цепких объятий смерти, будут преследовать его еще долго.

 

Дверь за спиной Кэлен распахнулась, являя двум правителям повитуху, за которой полчаса назад была послана Кара. Кажется, ее было не так уж и просто найти, судя по тому, какое облегчение выражалось на лице морд-сит, теперь стоявшей в дверном проеме. Выглядела она так, словно вернулась с невыполнимой миссии.

Разыскиваемой по всему замку женщиной оказалась старушка с редкими седыми волосами, собранными на затылке в аккуратный пучок. Несмотря на то, что не так давно время перевалило за полночь, она все еще была одета в аккуратное бежевое платье, а на ее талии висел поясок, из которого торчали поражающего разнообразия травы.

Старушка ничуть не смутилась, застав саму Мать-Исповедницу в объятиях ее мужа, но Кэлен отстранилась бы в любом случае, вне зависимости от ее реакции. Кара, увидевшая это, закатила глаза и слабо всплеснула руками. Морд-сит искренне считала, что прямо сейчас ее подруга могла позволить себе абсолютно все.

Старушке было чуждо подобострастие, и, к счастью для Ричарда и Кэлен, оказалось, что она не испытывала излишнего благоговения к Исповедницам и их магии, поэтому, безо всякого стеснения, она схватила Мать-Исповедницу за руку и усадила на край кровати, одним лишь жестом давая ей понять, что она должна лечь.