Правительница Д'Хары (СИ)

— Только вот, мы собственноручно отрезали себе путь до него, уничтожив тот мост, — заметил Томас.

— Есть и другой путь, — Ричард одарил Никки взглядом, в котором крылся очевидный намек.

Колдунья скрестила руки на груди. Томас практически мог ощущать, как под ее кожей начали бегать холодные змейки страха от одной мысли о том, что имел ввиду Искатель.

— В прошлый раз я хотела вернуть Томаса обратно во времени, а не отправить в Храм Ветров. Мы оказались там только из-за того, что я едва не убила нас обоих, а духи решили предотвратить это.

— В этот раз, я полагаю, они поступят так же. Если, конечно, в их планы не входит избавиться сразу от двух Ралов, — голос Ричарда звучал невероятно беззаботно, словно вторая часть была лишь его бредовой фантазией. Все трое прекрасно понимали, что риск умереть при перемещении через кровавую Благодать был невероятно велик. Даже Бердина почуяла подвох в тоне своего лорда Рала, и потому поочередно одарила подозрительным взглядом каждого из собеседников. Судя по тому, как она постукивала эйджилом по раскрытой ладони, предположение Ричарда не понравилось ей ни на йоту. — Но в этот раз, Никки, постарайся сделать все, чтобы не отправиться туда вместе с нами.

— Почему это?

— Я хочу, чтобы ты осталась с Кэлен, пока нас не будет.

«Пока нас не будет», — предложение неприятно кольнуло висок Исповедника. Искатель намеренно не сказал «пока я не вернусь», словно подсознательно отгородился от идеи собственного возвращения. Томаса захлестнуло мрачное предчувствие.

— Разве Зедд не останется с ней?

Когда Ричард кивнул, Никки оказалась готова к новому витку сопротивления. Искатель унял ее одним жестом вытянутой вперед руки.

— Прямо сейчас Кэлен нуждается в гораздо большей помощи, чем я. Стоя за нашими спинами в Храме Ветров, ты не окажешь услугу ни нам, ни кому-либо еще, поэтому, прошу, просто выполни мою просьбу.

Колдунья все же сделала шаг назад, позволяя своим острому плечу соприкоснуться с грудью Томаса. Это действие заставило его вновь испытать ее успокаивающее тепло, ставшее столь знакомым. Он не имел ни малейшего понятия, сделала ли Никки это случайно или нарочно, но, так или иначе, она не отстранилась.

— Как скажешь, Ричард, — согласилась она, хотя и не без дрожи в голосе. Томас впервые слышал, чтобы она говорила так, и ее чувства были ясны: как и Бердина, только что осознавшая, что ей придется оставить Ричарда и Томаса на растерзание духам, лишив своей поддержки, Никки боялась отправлять их в одиночку.

Лицо Ричарда, получившего вербальное подтверждение ее согласия, теперь выражало облегчение и спокойствие. Томас вдруг понял, что чувствовал то же, зная, что Никки останется подальше от Подземного Мира.

Дверь за спиной Искателя открылась, и в коридор вышла другая морд-сит, Кара. Она кивнула на комнату за своей спиной, не произнеся ни слова. Этого оказалось достаточно, чтобы проницательная Никки развернулась и потянула юношу за собой, бормоча что-то про подготовку к заклинанию. Уже за их спиной Кара присоединилась к Бердине в коридоре, а Ричард скрылся за дверями покоев, возвращаясь к своей жене.

Каждый из них понимал, что эти несколько часов были единственным, что отделяло их от полной неизвестности, и они могли провести их так, как сами того хотели: Ричард — с Кэлен, а Томас — с Никки.

***

Кэлен сцепила зубы, чувствуя, как по ее телу начала протягивать свои щупальца очередная волна боли. Она согнулась вокруг своего живота, чудом не потеряв равновесие, и вцепилась пальцами обеих рук в край бельевого комода. Черные и спутанные, уже далеко не пушистые локоны упали с ее плеча, закрывая ей обзор всего того мира, который еще существовал за пределами ее тела.

— Она действительно никогда не кричит? — изумилась старушка, поглаживавшая поясницу Исповедницы в материнском жесте. Кэлен закусила губу, стараясь сосредоточиться на ее успокаивающих действиях, а не на боли.

— Иногда, но только на меня, — ответил ей Ричард, который не отходил от нее ни на шаг уже почти два часа, то есть с момента его разговора с Томасом и Никки. Волосы мешали Исповеднице и не давали увидеть его лицо, но, должно быть, сейчас оно выглядело очень усталым и в той же степени серьезным, не под стать его тону.

Ее дыхание полосовало сухие губы в рваном, судорожном ритме. Она вспоминала слова повитухи и заставляла себя дышать, дышать, дышать, чтобы не потерять сознание из-за недостатка кислорода во время каждой новой схватки. Она почувствовала неожиданное облегчение, когда сильные мужские пальцы перехватили ее волосы и вновь перекинули их ей на спину, через ее плечи. Когда она почувствовала очередной приступ отупляющей боли в пояснице, поднимавшийся вверх и вниз по ее позвоночнику, она сделала глубокий вдох, и он дался ей гораздо легче, чем несколько секунд назад.