Правительница Д'Хары (СИ)

— Знаешь, еще в детстве мама всегда говорила мне, что у Исповедниц не может быть любви — только долг. Мы всегда исполняли то, что было предписано еще тысячи лет назад: искали правду ценой собственного счастья, — Кэлен грустно улыбнулась, но продолжила. — Нас боялись. В подростковом возрасте мне не разрешали в одиночку выходить за пределы Дворца Исповедниц, потому что после первой исповеди многие люди стали меня ненавидеть. Они считали, что я лишила рассудка совершенно невинного человека.

Теперь на ее лице не было и тени грустной улыбки. Кэлен не знала, как продолжить свою исповедь. У нее ушло некоторое время, чтобы подобрать правильные слова.

— Я всегда спрашивала себя, почему я родилась Исповедницей. Это глупый и бесполезный вопрос, понимаю, но… — она вздохнула, собираясь с мыслями. — Мне было трудно осознать, кто я такая. Каждый раз, когда мне приходилось кого-то исповедать, я чувствовала себя чудовищем. В первые разы это было особенно яркое ощущение; потом оно стало утихать, но не ушло полностью. Когда погибли другие Исповедницы, — она вновь сделала паузу, невольно показывая значимость того, что так хотела сказать, — я поняла, что не смогу иметь детей из страха, что их постигнет та же участь.

Она подняла взгляд на Ричарда. Его грозовые серые глаза смотрели на нее с пониманием и толикой печали, но без осуждения. Кэлен смогла вздохнуть чуть спокойнее, убедившись в этом.

Исповедница придвинулась ближе и положила голову ему на плечо. Он обвил ее талию своей рукой, и Кэлен почувствовала его поцелуй на своей макушке. Вновь наступила тишина. Кэлен слышала размеренное и спокойное дыхание Ричарда, и это помогло ей успокоиться и начать дышать в такт с ним. Она прикрыла глаза, наконец не боясь тишины и даже радуясь ей. Теперь она приносила спокойствие и не оставляла осадка печали.

— Убийство других Исповедниц — величайшее преступление из всех, что мог совершить мой отец. Странно осознавать, что именно его внукам придется возрождать Орден.

Кэлен удивилась его открытости, вспомнив, что еще до свадебной церемонии она бы не преминула одарить его косым взглядом. Ее существо противилось этой мысли, ведь она приносила вполне ощутимую физическую боль. Но она посещала ее не в первый раз.

Как в венах ее детей могла течь кровь Даркена Рала?

Как Добрые Духи могли так пошутить над ее горем?

Кэлен погребла эти вопросы на глубине, не доступной для ее мыслей, как только простила Ричарду грехи его отца. Горе затмевало ее разум, но она более не смела возлагать ответственность на невинного человека.

— Всегда найдется кто-то, кто сможет превзойти даже его жестокость. Джегань ничуть не лучше, Ричард. Он найдет великое множество способов использовать магию Исповедницы во зло, и я не хочу давать ему в руки оружие.

— Пока я дышу, Джегань не приблизится к твоим детям. Даже если ты не позволишь мне стать их отцом, я прослежу, чтобы с ними ничего не случилось. — тихо пообещал Ричард, взяв Кэлен за руку. Она улыбнулась, удивляясь, откуда у него были силы на юмор даже в такой мрачной ситуации.

Она сжала его руку в ответ.

— Думаю, ты - лучший кандидат. К тому же, единственный, ради кого я соглашусь надеть ошейник.

— Сочту это за комплимент.

 

========== Бонус 4.0 ==========

 

Белое платье всегда значило для Кэлен нечто особенное. Оно было символом доверенной ей власти, символом чистоты и неподкупности; оно олицетворяло стремление к поиску незапятнанной, беспрекословной истины.

Глядя на свое отражение в зеркале, Кэлен не понимала, что значил для нее белый в данный момент. Это было ее второе свадебное платье, и теперь, вместо того чтобы привлекать к себе внимание вычурным красным цветом, символизировавшим дом Ралов, оно зачаровывало своей простой красотой, струящейся шелковой тканью и летящими рукавами. Единственным украшением этого платья была тонкая вышивка золотистого цвета по линии треугольного выреза, непривычного для Матери-Исповедницы.

Главная швея Народного Дворца, стоявшая в дверях небольшой гардеробной прямо в покоях Матери-Исповедницы и лорда Рала, явно нервничала, то и дело спрашивая, было ли будущей леди Рал комфортно. Кэлен охотно заверяла ее, что платье было действительно безупречно, и, вне сомнений, она не врала: ее предсвадебное волнение не имело ничего общего с тем, во что она была одета.

Если главная швея и Мать-Исповедница были заметно напряжены не под стать ситуации, то Кара выглядела страшно довольной, и Кэлен понимала, что это не сулило ей ничего хорошего. Морд-сит редко бывала в таком приподнятом настроении, и чаще всего это было связано с возможностью заставить Ричарда закатить глаза или…

— Это платье очень подходит тебе, но, думаю, лорд Рал хотел бы увидеть и что-нибудь более открытое. К счастью, швеи закончили твое ночное платье. Не хочешь примерить его до того, как лорд Рал порвет его прямо на тебе в вашу брачную ночь?

… или заставить Кэлен покраснеть.