Правительница Д'Хары (СИ)

Кэлен вспомнила о ноже — небрежной, но вполне убедительной для обывателей подделке на д’харианский. Вспомнила и то, что семья Амнеллов всегда враждовала с Файронами и никогда не отказывалась от притязаний на их территории. Она не забыла, что почти все правители Срединных Земель видели недавний конфликт брата Кэлен с принцем Кельтона, а кто-то, возможно, знал и об интрижке Гарольда с женой Файрона.

Ситуация складывалась не в их пользу. Они не могли предоставить никаких доказательств того, что убийцей был Джегань. Во дворце больше не проходили посвящения, поэтому никто из гостей не присягнул на верность лорду Ралу. Кэлен была уверена, что многие люди все еще думали, что власть сноходца не работала в Народном Дворце — даже после того, как Кэлен чуть не погибла от его рук на собственной свадьбе.

— Поверят, если он сам об этом скажет.

Все присутствующие повернулись в сторону Кэлен. В ее голосе не было ни единой эмоции, одна лишь констатация факта. Мать-Исповедница в одно мгновение ока оказалась в считанных сантиметрах от Джеганя, одной рукой отталкивая Кару на безопасное расстояние, а другой хватая мужчину за горло. Время потеряло свое значение, будто ей удалось присвоить себе всего один, но такой драгоценный момент, растянувшийся навеки.

Лицо Маркуса-Джеганя исказила гримаса не боли, не страха, а торжества, будто цель всего сегодняшнего дня вела лишь к этому моменту — моменту, когда Кэлен коснется его своей властью. Исповедница испытывала эйфорию, наконец чувствуя, как магия внутри нее бушует подобно волнам, бьющимся о прибрежные скалы. Существо человека, делившего с ней этот миг, выражало то же неподдельное чувство, но гораздо более дикое и извращенное. Уродливое.

«Это не последняя наша встреча», — таковы были последние слова, которые вышли изо рта Маркуса Нибрауда перед тем, как Кэлен высвободила свою силу, сотрясая всю комнату мощным беззвучным громом.

Кэлен осела на пол, почувствовав опустошение после использования магии Исповедницы, уже давно ставшее привычным для нее, но теперь несказанно более сильное. Она уперлась рукой в пол, стараясь поддержать себя в сидячем положении. Исповедница почувствовала, как Ричард и Кара одновременно опустились на колени рядом с ней, удивительно взволнованные. Исповедница хотела успокоить их и заверить, что все в порядке, объяснить, что после использования сил она редко чувствует себя хорошо. Но вместо этого ее взгляд затуманился, и она оказалась на полу, бессознательная.

***

— Вы потеряли последнюю возможность оправдаться, — Никки стояла, прислонившись бедром к дверному косяку, с сожалением смотря на Кэлен, неподвижно лежавшую в постели. Исповедница совершила ту ошибку, от которой ее саму уберег Ричард — уничтожить единственного человека, который мог подтвердить их невиновность.

— Он этого и хотел, — Кара стояла рядом с Никки, с таким же беспокойством глядя на Мать-Исповедницу и стоявшего рядом с ней лорда Рала, чья напряженная рука сжимала высокую колонну, поддерживавшую балдахин.

— Мне кажется, он использовал какую-то магию, — Ричард опустился на кресло рядом с кроватью, смахивая непослушную прядь с лица Кэлен неожиданно невесомо и мягко. Этот нежный жест совсем не вязался с тем, как его рука до этого обошлась со стеной. Колдунья подумала, что от такого удара вполне могла остаться дыра. — Я никогда прежде не видел Кэлен, которая действует так безрассудно. И тебя, Никки, я тоже такой не видел.

Никки смерила Ричарда холодным взглядом, на удивление не обнаруживая в его фразе и намека на упрек. Тем не менее, напряжение между ними никуда не делось.

— У меня были мотивы сделать подобное, в отличие от Кэлен, — колдунья фыркнула, но признала, что Ричард, возможно, был прав — она, как и Рал, почувствовала ореол магии, окружавший Маркуса Нибрауда, и он появился явно не только из-за присутствия сноходца в его голове. Поскольку использовать магию во дворце всем, кроме Рала, было невозможно, Никки могла предположить только то, что Нибрауд не обладал магией в привычном им смысле — возможно, он имел оккультные способности, но никак не Магию Приращения или Ущерба, как таковые.

— Боюсь, в этом ты ошибаешься, — Ричард посмотрел на Никки, но теперь он позволил ей увидеть не только свое неодобрение, но и кое-что другое — сожаление и глубокую печаль, которая сидела внутри него из-за любимой женщины. — У нее тоже есть причины для того, чтобы желать ему смерти. И ты прекрасно знаешь об этом.

— Мать-Исповедница не виновата в том, что так получилось, — Кара презрительно глянула на Никки, в миг раздраженная тем, что та могла сказать подобное о ее подруге. Кара была одной из тех, кто видел Кэлен, просыпавшуюся посреди ночи в холодном поту и кричавшую от фантомной боли, одной из тех, кто помогал ей подняться с постели и сделать хотя бы несколько шагов; кто видел близость ее молчаливой смерти и не мог с ней примириться. — Никто из нас не знал, что случится, если она его исповедует.