Правка (СИ)

  - Как что? Целовать, всех по очереди. Ты умеешь целоваться, солдатик?

  - Признаться, нет, - ответил я.

  - Так мы научим. Небольшая практика и дело в шляпе, только ты не уходи.

  - Мне надо повидать начальника. После свидания с начальником, я к вам приду, готовьтесь.

  Вскоре меня пригласили в кабинет начальника. Молодой мужчина, не такой симпатичный, как предыдущий, но такой мягкий и любезный указал мне на кресло и оглядывая его с ног до головы, спросил:

  - Сколько вам еще служить осталось?

  - Ровно год.

  - Если бы вы знали, как вы мне нужны. Мой радист запил, а заменить его некем. Вы хороший практик, а теорию мы бы здесь подучили, а там бы и в институт направили...в московский метеорологический. Вот у нас сейчас практикантки девушки на четвертый курс перешли, здесь будут две недели, но принимать сигналы из них никто не может. А вот если бы закончил такой человек, как вы, практик, то это был бы настоящий специалист.

  - Я чрезвычайно рад вашему приглашению и, если вы не передумаете, я через год приду к вам. Тем более, что я мечтаю остаться в этом городе, который мне так полюбился, что я уже считаю его родным. Мне кажется, что я в нем родился и вырос. А пока я приехал с большой просьбой: нам не хватает семь передатчиков. Никто не знает, куда они подевались, а наш начальник грозит нам всевозможными карами вплоть до передачи в военный трибунал. Выручите нас, пожалуйста.

  - Странный у вас начальник. Он что-нибудь понимает в метеорологии?

  - Ни бум-бум, - ответил я.

  - Тогда я вам не завидую, - сказал Кушнир, - а насчет передатчиков я дам распоряжение. Возможно, в качестве компенсации, вы если, это, возможно, могли нам выделить немного едкого натрия и оболочки.

  - Этот вопрос я должен согласовать со своим начальником, но навряд ли, что-то получится. Мы уже его хорошо знаем, - сказал я и попрощался.

   Спускаясь на второй этаж, Я снова, как и обещал, заглянул в комнату обработки данных. Там девушек уже было гораздо меньше. Вскоре вошла Нина Филиппович, немного похудевшая, но все такая же прекрасная. Она сухо поздоровалась и сказала:

  - Принесите мне, пожалуйста, учебник физики, который вы мне не возвратили еще с весны.

  - Хорошо, - сказал я, - когда?

  - В любое время, - ответила Нина и ушла в другую комнату. Через какое-то время она вернулась, села на свое место, открыла ящик стола, за которым сидела, извлекла миниатюрное зеркальце, полюбовалась своим прелестным лицом, которое у нее всегда находилось в идеальном состоянии, поводила пальчиком по густым черным ресницам, слегка подкрашенным еще дома. Затем извлекла пинцет из миниатюрной сумочки и стала выщипывать брови. Я наблюдал за этим процессом и только улыбался. Нина была рядом, и то же время очень и очень далеко.

  - Почему перестал приходить? Влюбился?

  - Возможно. А твой комсомольский секретарь, он что - смылся?

  - Я о нем давно забыла. Кажется, все это было лишь во сне.

  - Хороший, нет, дурной сон.

  - Нельзя быть таким злопамятным, - улыбнулась Нина.

  - Я не злопамятный, - сказал я. - Только весь вопрос в том, что, вспоминая старое, всегда боишься, что оно может повториться и нанести еще более глубокую рану.

  - Ты слишком впечатлительный и тихий, если не сказать слабый, а современной девушке по душе самоуверенные, сильные, возможно даже грубоватые парни. Ты начитался книг и продолжаешь жить как бы в прошлом веке, а сейчас другое время. От тебя несет достоевщиной. Еще Маркс говорил, что в женщине надо ценить слабость, а в мужчине - силу. А тут выходит...короче...

  - Нина, это все философия.. Просто ты никогда никого не любила и уже, наверное, не сможешь полюбить.

  - У меня свои представления о любви.

  - Какие?

  - Ну, скажем, мужчины любят женщин за их красоту, а женщины, как существа слабые, любят мужчин за их силу, и не только физическую, но их возможность содержать семью, потому что, несмотря на равноправие, главой семьи все же должен быть мужчина. А коль мужчина глава семьи, значит, он и должен заботиться о материальном благополучии. Мужчина это та каменная стена, за которую женщина может спрятаться в плохую погоду. Скажи, что я не права.

  - Теперь я начинаю понимать твое поведение на пляже, - сказал я.

  - Да, верно. В какой-то степени этим и объясняется мое поведение на этом пляже. Конечно, многие мужчины, если они выделяются среди других, благодаря более высокой зарплате, задирают нос или попросту становятся хамами, но далеко не все.

   Тут вошла Аня Мильчакова и разговор пришлось прервать.

  - Я не помешала вам?

  - Нет, - сказала Нина. Она встала и вышла, не сказав ни слова.

  - Пойдем на наш любимый балкон, - предложила Аня и прошла первая, увлекая меня за собой.

  - А Нина снова собирается замуж, она тебе не сказала об этом?

  - Разве? Она мне ничего не говорила, - удивился я.

  - Она не очень любит своего жениха.

  - Почему же тогда выходит за него замуж?

  - А ты у нее спроси! Подойди и спроси. Не стесняйся. Хочешь, я позову ее сюда?

  - Нет, не надо. Не хочу. Прошло все. Кроме того, я уже помолвлен, уже не один.

  - Но ты, ведь все еще любишь ее, не так ли?

  - Уже не так. Она совершила один поступок, который я не могу простить.