Правка (СИ)

   Я достал чистое полотенце, вытер ее влажный лоб, грудь и влажное тело и даже тот сладчайший треугольник немного испачкав полотенце кровью. Она открыла свои божественные немного уставшие глаза, в которых светился какой-то дотоле неизвестный взгляд.

  Так произошло расставанье с девственностью. Со мной ничего такого не произошло, и я оставался девственником всю будущую жизнь. Конечно до Лилии у меня никого не было, но близость с ней привязала меня к ее юбке невидимыми нитями на длительное время. Тяга к другой юбке - это всего лишь соблазн, греховодничество и мужики часто тянутся к другой бабе, благодаря юбке. Эта юбка, этот квадратик это сплошной магнит, от которого бывает очень трудно удержаться. Знание этих секретов - залог того, что женщина всю жизнь будет удерживать своего мужику у своей юбки.

  Лиля тоже побывала в ванной и вернулась обмотанная полотенцем. Она присела рядом, сунула руку под одеяло.

  - Где тут самое ценное?

  - На месте. Можешь взять в ладошку, помять и он будет готов к сражению.

  - А можно, я посмотрю? А то чувствовала, но не видела.

  - Теперь ты хозяйка этого предмета, делай с ним, что хочешь, можешь даже поцеловать, поиграться, взять в рот.

  - У меня смешное желание.

  -Какое, лапочка?

  - Я хочу попрыгать, как на лошадке во время езды. Августа мне сказал, что это кайф необыкновенный.

  - Никогда не слышал.

  Прежде чем взобраться на лошадку, Лиля сделала несколько подготовительных манипуляций, доведя прибор, доведя прибор до каменного состояния по твердости и упругости, а потом взобралась. Так как это было уже в четвертый раз, то оргазм не наступал, и Лилии пришлось прыгать до изнеможения. В этом и заключалась прелесть такого метода.

  Когда она уставала, она освобождалась, садилась ниже, разглядывала, но предмет по-прежнему возбуждал ее. Тогда Лиля доставал влажную салфетку, вытирала все, наклонялась, чтобы поцеловать и взять в рот.

  - Красавчик! проглочу!

   Она наклонилась, сделала несколько глотков, а потом спросила:

  - Хорошо тебе так, милый?

  - Да, но...

  - Что но?

  - Там ему лучше. Природа - великий мастер и она делала твой треугольник великолепным, незаменимым. Там у тебя мышцы и они сжимаются, а в это время у меня глаза вылазят от кайфа. Мало того, что там комфортно, как нигде, там же зарождается жизнь. Жаль, что люди так опошлили.

  - Хорошо, я согласна, только давай внедрять, а то он простаивает. Вон мучается как, брыкается в ладошке.

  - Ах ты, сластена!

  Этот сеанс был самым продолжительным, он изнурил Лилю.

  - Я немного полежу и пойду собирать на стол.

  Лиля дважды выдала томительный вздох из груди, но понимала, что прекращать нельзя пока твердый предмет продолжает буянить. Он должен умереть, стать безжизненным на какое-то время. Потом мы оба побежали в ванную, намывали друг друга, вытирались большими полотенцами. Лиля почти не выпускала любимый предмет, заключенный в ладошку, а когда он оживал, старалась поцеловать. Я первый сел к столу, а она собирала закуску.

  - Как ты чувствуешь себя после всего, что было?

  - Будто на свет родилась. Какая-то легкость в теле и еще сама не знаю, что. В этих вопросах меня просвещает Августа, моя подруга, специалист по интимным связям. Она мне тут дала таблетку - выпьешь, тогда эта твоя- моя штука станет каменной. Хочешь?

  - Пока нет. Ты придержи ее до лучших времен. Я попрошу сам.

  Мы перекусили и выпили шампанское с коньяком. Затраченная энергия требовала восполнения. Лиля немного окосела и стала более бесстыдной. Но после обеда мы немного выдохлись, лежали рядом друг с другом, потом она поворачивалась лицом, шарила рукой пока не находила любимый предмет, чтобы его помять и ввести в преддверие огненной пещеры. В минуты расслабленного отдыха, она как бы оправдывалась в своих поступках.

  - Никто меня не поймет, кроме подруги Августы, если кому признаться, что я вытворяю с чужим мужчиной, получив его на какое-то время. Тебе когда уходить, милок?

  - Завтра после обеда, чтоб к вечеру быть в части.

  - Нет, не пущу, оставайся у меня...на всю неделю, а то и на две.

  - Мой командир сожрет меня, ты не знаешь, какая это сволочь. Этой худший из жидов.

  - Он меня не интересует. Вон Солодовников этажом выше. Я пойду к нему, скажу, что собираюсь в Киев к тетке и мне нужен носильщик. Ты будешь моим носильщиком, идет?

  - Что ж, если получится, действуй.

  - Я сейчас. Только переоденусь. Ты поешь, глотни спиртного, только в меру: пьяный мужчина ни на что негож.

  Она живо облачилась в другое платье и была такова.

  Когда она вернулась, я по лицу понял, что обращение было удовлетворено. Генерал Солодовников тут же в ее присутствии позвонил Амосову, сказал несколько слов и повесил трубку.

  - Ты можешь связаться со своим солдатом?

  - Могу. Это очень просто. Они на Тучинке, позвоню, велю явиться к вечеру в воскресение.

  - Тебе на недельку?

  - Не знаю, может и на две, - сказала Лиля, приятно улыбаясь.

  - Желаю хорошо отдохнуть.

  Я смотрел на просительницу с восторгом, не зная, как много она может.

  - Лиля, - сказал я ей, поглаживая ее треугольник, - я просто не думал, что ты такая распутная.

  - Ты плохо обо мне думаешь?