Правнук брандмейстера Серафима

Еще издали он заметил огромную фигуру на крыше одного из зданий. Нелепое жутковатое чучело из картона раскачивалась в воздухе, угрожая обрушиться на задравших головы зрителей.

– Ракшас! – охотно и весело пояснил ему стоявший рядом молодой индус, заметив удивление Танюшкина. – Злой демон!

И вдруг посреди разгоряченной потной толпы в лицо дохнуло сыростью и смрадной плесенью, будто из ледяного погреба. Танюшкин поежился и увидел, как тревожно заплясали тени от факелов, кривляясь и ломая стиснутое зданиями узкое пространство.

Огни города, словно почувствовав неладное, тревожно мигнули и тут же полыхнули с новой силой, разгораясь все ярче. Что это было?

Танюшкин огляделся по сторонам, рассчитывая получить ответ на этот вопрос, и оторопел. Люди вокруг него ничего не почувствовали. Они по-прежнему смеялись и с любопытством смотрели вверх, будто ждали, когда начнется представление.

– Господи! – совсем рядом произнес по-русски чей-то слабый голос. – Бродящий в ночи!

Танюшкин дернулся, завертел головой, стараясь обнаружить соотечественника. Никого! Вокруг только смуглые лица индусов. Неужели померещилось? С третьей попытки его взгляд наткнулся на до невозможности худого, бритого наголо оборванца.

Тот стоял в двух шагах от Танюшкина и, как и все остальные, не сводил глаз с фигуры ракшаса на стене. При этом непритворная гримаса ужаса на изможденном темном лице выглядела особенно странно среди всеобщего веселья.

Будто почувствовав его жадный интерес, оборванец обернулся и взглянул Танюшкину в лицо. Смотрел несколько секунд, не мигая, словно стараясь запомнить. Глаза у него были без ресниц, яркие, светлые, будто граненые, каких никогда не встретишь среди индусов.

Слава смутился и перевел взгляд на ракшаса. Мысленно пожал плечами, не понимая, что могло испугать странного человека, – всего лишь картонное чучело! Когда он снова рискнул посмотреть в сторону оборванца, того рядом не оказалось.

Танюшкин почесал затылок и собирался продолжить путь, но тут его взгляд выхватил в толпе светлые волосы Марианны. Рядом с ней шел Кирилл. «Да, – горько подумал он, – они времени зря не теряют». Настроение сразу испортилось, он резко развернулся и побрел в обратном направлении, боясь только одного – что она его заметит.

Внезапный рев толпы заставил Танюшкина обернуться. Картонный демон медленно падал на головы случайных зрителей, люди ломились кто куда.

Так ведь подавят к чертям собачьим!

Его худшие подозрения оправдались. Началась давка. Людской водоворот бурлил, затягивая в себя все новые и новые жертвы.

Он помертвел, заметив, как неистово орущая толпа подхватила Марианну с Кириллом и разбросала в разные стороны. Красавчик исчез за чужими спинами, а девушку оттеснили к стене. В неверном желтом свете мелькало ее искаженное ужасом лицо.

– Sorry! Извиняюсь! Дайте пройти!

Он пытался протиснуться к ней и натыкался на пустые взгляды, в черном стекле которых плясали отражения безумных огней. Никто не уступал дорогу. Толпа упруго и угрожающе колыхалась, повсюду раздавались женские крики, истошно вопили дети. Дорога была каждая секунда! – Sorry!

Он со всего размаху, словно ныряя в воду, бросился вперед и изо всех сил заработал локтями. На лице, точно приклеенная, застыла жалкая извиняющаяся улыбка. Ему удалось сходу проскочить с полсотни метров, но затем везение кончилось.

До Марианны оставалось с десяток шагов, но в этом месте толпа сомкнулась живым существом, ощетинилась частоколом тел. Он надавил плечом – бесполезно.

– Sorry! Извиняюсь! Пожалуйста, дайте пройти! – напрасно повторял Танюшкин.

Его никто не слушал. Впереди у стены пронзительно вскрикнула женщина. И тогда он отчаянно всем своим существом потянулся к разлитому в воздухе огню города. Судорожно вдохнул его, чувствуя, как жаркая сила поднимается по ногам. Вдох – и она бешено рвется вверх по позвоночнику, к самой макушке. Выдох – и жар бежит по рукам, обжигая ладони и кончики пальцев.

А в следующий миг Слава сделал то, чего со своей вечной стеснительностью не представлял в самом страшном сне, – полез по головам. Не думая о последствиях, оперся о чье-то плечо и резким рывком бросил себя на стоящих рядом.

– Извиняюсь!

Колено больно ударилось о чей-то каменный затылок, рука ухватилась за потную жилистую шею…

Новый рывок! Упираясь в плечи и макушки упругого многоголового существа, Танюшкин преодолел пару метров и рухнул на землю.

Толпа раздалась под тяжестью его горячего тела, освобождая дорогу. Люди дергались от прикосновений Танюшкина, словно от ожога, и, пораженные неистовым напором, испуганно жались друг к другу. Бледное лицо Марианны было совсем близко.

– Извиняюсь!

Сконфуженно улыбаясь, он тяжело поднялся на ноги и, словно регбист всей массой, врезался в кучку преграждавших ему дорогу молодых индусов. Тех как ветром смело. – Sorry!

Теперь уже от его вымученной улыбки шарахнулись во все стороны. Не исключено, что приняли за настоящего демона.

– Извиняюсь!