Правнук брандмейстера Серафима

Время поджимало, пора занимать позицию для стрельбы.

«Человеческая техника против демонов. А вдруг получится? – спросил себя Танюшкин, опускаясь на землю и аккуратно выкладывая в рядок три осколочно-фугасные гранаты. Тут же сам себе и ответил: – Очень на это надеюсь, а то человек я простой, боевым магиям не обучен».

Он лег, выключил фонарь и стал ждать. Слева от него притаился светлоглазый. Слава чувствовал резкий запах его пота и слышал болезненное прерывистое дыхание. Он снова попытался вспомнить, где видел эти светлые, словно граненые глаза, и не смог.

Воцарилась жутковатая тишина. Из проема в стене тянуло сыростью. Танюшкин терпеливо ждал, прислушиваясь. Тихо. Ни единого звука.

Ни единого шороха…

Ракшасы!

Они были еще далеко, но он уже ощущал, как пульсирует черная кровь в жилах каменной кладки подземных коридоров, как мерно вздымается и оседает земля, усыпанная острыми обломками.

Внезапно накатила липкая волна паники, и он безвольной куклой вжался в землю. Гранатомет выскользнул из потных рук. Вторая волна заставила его скорчиться. Он забился в судорогах, сжимая голову, которая раскалывалась от пульсирующей боли.

Тамм! Тамм! Тамм!

Их мерные шаги приближались, пронзая тело невыносимой мукой. Воздух загустел, стал горячим и пах кровью. Омерзительная вонь, как на скотобойне. Она мгновенно пропитала все вокруг и липла к зудящей коже.

Вот она, магия, в которую он никогда не верил. Древняя непостижимая сила, смертельно опасная для всего живого. Кто он для них? Нелепый червяк под ногами, хрупкое насекомое? Пройдут и не заметят.

А чего он ждал? Танков из компьютерной стрелялки?

В его судорожные мысли ворвался чей-то тихий дрожащий голос:

– …те, кто почитает веру как сущее, соединяются с пламенем, после пламени – с днем, после дня – со светлой половиной месяца, после светлой половины месяца – с полугодием растущего солнца…

Рядом с ним лежал светлоглазый и по-русски, словно молитву, шептал странные завораживающие слова:

– …после этого полугодия – с миром богов, после мира богов – с солнцем, после солнца – с молнией; их, ставших молнией, ведут в миры Брахмана…

Боль на секунду отпустила, Танюшкин приподнялся на локте и неимоверным усилием дотянулся до ствола гранатомета. Михалыч послушно откликнулся на его прикосновение. Голос светлоглазого захлебнулся, и было непонятно, жив тот или мертв, но в голове Танюшкина продолжали звенеть слова:

«…соединяются с пламенем… их, ставших молнией, их, ставших молнией… соединяются с пламенем».

Есть! Оружие снова уставилось в пульсирующую темноту.

Тамм! Тамм! Тамм!

Он знал, что ракшасы близко, и заставил себя занять позицию для стрельбы. Оперся на правое колено и трясущимися руками пристроил гранатомет на плечо.

Павловский уже наверняка нашел Марианну с Дашей… С ними все будет хорошо… Марианна будет жить… А с ним будет то, что должно случиться…

…домой так и не позвонил! Маманя голову оторвет…

Внезапный дикий рев оглушил Танюшкина. Черный провал в стене зажегся десятками горящих глаз. Мозг взорвался невыносимой болью, но палец намертво стиснул курок. Оглушительный грохот вдавил его в землю.

Ствол Михалыча дернулся и ушел вверх, но возникший за спиной Танюшкина большой двойник мгновенно выправил траекторию выстрела, метнув в цель светящуюся шафрановую молнию, за которой, как приклеенная, устремилась граната.

Миг – и красные глаза смыла вспышка оранжевого пламени. Запахло горелым мясом, среди кровавых ошметков на обугленной земле корчились несколько смертельно раненых тварей, пещера яростно выла, визжала и шипела десятками глоток.

«Огненные стрелы Рамы, огненные стрелы Рамы…» – шелест нечеловеческих голосов заполнил возвращающееся сознание.

«Ты – не царь Рама! Кто ты? Кто ты?» – он с трудом осознал, что голоса обращаются к нему. Из ушей текла кровь, он понимал, что оглох, но голоса просачивались сквозь тьму и звучали у него в голове.

«Кто я? – спросил себя Слава и сплюнул сгусток крови. – Герой, блин…»

«Герой, герой, герой…» – эхом отозвались голоса.

«Интересно, что бы они сказали, если бы знали, что царь-то не настоящий?» – вспомнил Танюшкин известную комедию.

Он бесконечно долгим движением зарядил гранатомет и вытер со лба испарину. Похоже, осколочно-фугасная произвела должное впечатление на демонов, не знакомых с достижениями человеческого прогресса. Ракшасы отступили и затаились.

Какие они? Ганеша говорил, что они меняют обличья. Сколько прошло времени? Где сейчас слон? Что с Марианной?

«Герой, герой, герой… – снова шептали голоса. – Мы – те, кто хранил этот мир. Зачем вмешиваешься в ход неподвластных тебе событий, если сам не способен распознать добро и зло…»

Казалось, щупальца проклятых тварей тяжело ворочаются в его истерзанном мозгу. Он зажмурился, лихорадочно вспоминая спасительные слова: «…соединяются с пламенем… соединяются с пламенем…», но без светлоглазого, который больше не откликался, не помогло.