Правнук брандмейстера Серафима

К нему подбежали двое ребятишек. Один из них, совсем маленький мальчик, по виду лет трех, не больше, был голышом. Малыш остановился в нескольких шагах от Влада, выпятил животик, спрятал руки за спину и, задрав голову, уставился на кажущуюся ему огромной фигуру иностранца.

На живом смуглом личике ребенка то и дело сменялись выражения – от любопытства и наивного восхищения до – стоило Павловскому пошевелиться – самого настоящего ужаса. Старшая сестра мальчика, одетая в застиранную желтую кофточку и зеленую юбку, оказалась более решительной. Протянув лодочкой маленькую ладошку, девочка принялась просить деньги, повторяя протяжно и настойчиво: «Сто рупий, сто рупий». Неожиданно взрослые глаза на худеньком детском лице, не мигая, настороженно следили за Владом.

Тот не слышал ее, стоял и смотрел на реку, словно не понимая, где находится. Наконец ее окликнул кто-то из детей постарше. Она бросила недобрый взгляд на отрешенное лицо Павловского и убежала, подхватив за руку упирающегося братишку.

Наверное, более умудренные жизнью объяснили малышке, что иностранец иностранцу рознь. Лицо и руки Влада покрывали ссадины, белая рубашка почернела от грязи, разодранная штанина свисала клочьями.

Солнце неторопливо поднималось над горизонтом, окрашивая в розовый цвет призраки висящих в дымке зданий, играя с их причудливыми отражениями в серебряном зеркале реки. В этот час набережная выглядела непривычно пустынной, как будто события прошедшей ночи заставили людей укрыться в безопасных стенах жилищ и храмов.

– Присаживайся.

Влад только сейчас заметил, что в двух шагах от него сидит, скрестив ноги, маленький толстенький человечек с большой круглой головой и оттопыренными ушами. Память мгновенно отозвалась яркой картиной – подземелье, и лопоухий, едва не плача, уговаривает Славу остановить ракшасов.

Он хотел пробормотать извинения и продолжить свой путь, но вместо этого послушно опустился на каменные плиты рядом с незнакомцем. И снова зачарованно уставился на фантасмагорию отражений, плывущих по бесконечной реке.

– У тебя из сладкого ничего нет? – вывел его из задумчивости вопрос толстячка.

– Простите, что вы сказали?

– Да ладно! Это я так… – смутился человечек, который, кажется, только сейчас обратил внимание на истерзанный вид Павловского. – Нам нужно о многом поговорить. И прежде всего, я должен извиниться перед тобой за то, что случилось по моей вине. Ты знаешь, нам нужен был герой, чтобы победить Бродящих в ночи.

Павловский молча кивнул. Он помнил, как бежал к выходу из подземелья, а вслед ему неслись глухие мерные шаги, жуткие и неумолимые, как приближение смерти.

– Линия судьбы указала на героя, когда тебе исполнилось тринадцать лет, – между тем продолжил толстячок. – Ты наверняка помнишь этот день. Твой первый бой.

Павловский помнил. Лежащий на ринге противник и он, прислонившись к канатам, в недоумении разглядывает собственные перчатки. Пацаны из секции скандируют: «Герой! Герой!»

– К сожалению, я ошибся и не понял, кто из вас двоих настоящий герой – ты или твой противник, который лежал на земле.

– Но там, в пещере, до того, как пришли ракшасы, то же самое вы говорили Славе… – начал Влад и смешался. – Полное имя Славы – такое же, как у тебя, – пояснил человечек, – и родились вы с ним в один и тот же день и час. У одних и тех же родителей.

– Но это невозможно! – не поверил Павловский. – Слава моложе меня, а у меня только старший брат!

– Слава – это ты сам четыре года назад, каким бы ты мог стать, при условии, что в определенный момент твоя жизнь сложилась бы иначе.

– Иначе? – не понял Влад.

– Представь себе подземелье, – попросил Ганеша.

Влад поежился.

– Представил, – удовлетворенно кивнул тот. – Только это не один длинный коридор, где ты идешь, не сворачивая, а комната, из которой ведут сотни выходов. Выбрал один, а за ним еще одна комната, и снова тебе решать, куда пойти. И так снова и снова. В комнату входит один человек, а в следующую уже другой. А тот, кто остался позади, – умирает.

– Умирает? – поразился Влад.

– Конечно! Если хочешь знать, с момента твоего появления на свет ты уже как минимум раз пять умирал и столько же раз заново рождался!

– Это как переселение душ?

– Нет, я говорю не о круговороте рождения и смерти, известном как колесо Сансары, – покачал круглой головой толстячок, – но ты сейчас поймешь, что я имею в виду. Вспомни-ка себя самого в тот момент, когда линия судьбы нашла тебя в первый раз. Тринадцать лет, большой неуклюжий подросток. Наверняка, все лицо в прыщах. Вспомнил?

– Только на носу! – возразил Павловский.

– На носу так на носу, – легко согласился толстячок, – но ты мне скажи: тот подросток и ты сегодняшний – один и тот же человек?

– Ну разумеется, один и тот же, – удивленно ответил Влад, – вырос только за двадцать пять лет!

– Он умер, – покачал головой Ганеша. – Его больше нет. Сам подумай, что у тебя с ним общего, кроме имени? – Но как же… – растерянно начал Влад.