Правнук брандмейстера Серафима

Два резных кубика – красный и белый – с громким стуком посыпались на прогретые солнцем плиты. Влад, не отрываясь, следил, как катится по выщербленной поверхности камня маленький красный кубик, в котором в этот миг для него сосредоточилась целая жизнь. Кубик в последний раз подпрыгнул и замер в нескольких сантиметрах от него. Лицо Павловского окаменело.

Он перевел взгляд на белый кубик и устало прикрыл веки. Он честно выиграл свою жизнь. Прости, Слава, мое второе и, наверное, лучшее «я». Нам так и не удалось узнать друг друга поближе.

На глаза навернулись непрошенные слезы. Внезапно ему стало так больно, словно он своими руками отрезал тупым ржавым ножом половину собственной души…

Глава 3 Анджали

Марианне снился странный сон.

– Здравствуй, анджали! – рядом с ней опустился на каменные плиты маленький толстый человечек, лысый, лопоухий, похожий на буддийского монаха.

– Добрый день! – настороженно отозвалась Марианна. – Вы это мне?

– Конечно, анджали, – согласно кивнул человечек.

– А почему вы называете меня «анджали»? – удивилась Марианна. – Раньше я не встречала такого слова.

– Анджали – женское имя, на санскрите означает «жертвенность», – ответил тот, ласково улыбаясь.

– Слышали бы вас мои коллеги с работы! – горько усмехнулась Марианна. – Для таких, как мы, жертвенность хуже рака.

– Тяжело тебе живется? – спросил он, пытливо заглядывая ей в глаза.

– От меня вечно ждут результат, вот и кручусь как белка в колесе, – неожиданно для себя пожаловалась она. – Бывает, за день со встречи на встречу так набегаешься, что все ноги до мозолей сотрешь…

– Понимаю, – покивал он круглой головой и негромко сказал: – У тебя будет время узнать, что такое жертвенность.

– Послушайте, – Марианна со стыдом вспомнила, что забыла спросить о главном, – мне нужно узнать, что с моим…

Она запнулась в растерянности, не зная, как продолжить фразу.

– Он в большой беде. Молись за него! – серьезно ответил человечек.

– Я не умею, – испугалась она словно ребенок. – Я неверующая…

– Неверующих не бывает. Люди всегда во что-то верят. Например, ты должна верить в то, что он сможет вернуться, – вздохнул человечек, поднимаясь.

– Но если у меня не…

– Думай о нем. Все время думай о нем. Пока ты его помнишь, твой герой жив. На вот, съешь! – он протянул ей на ладони горсть маленьких белых шариков. – Говорят, помогает!

– Что это? – она осторожно, двумя пальцами взяла белый кругляшок и послушно положила в рот. – Сладкий… – Рисовые шарики с кардамоном. Мои любимые. Бери еще! Силы тебе понадобятся, чтобы выдержать испытание.

– Испытание? – растерянно переспросила она.

Мир бешено завертелся вокруг нее, засасывая в черную воронку, и в следующий миг она обнаружила себя босой среди тысяч людей, которые медленно брели по ночной дороге. Колонне паломников не видно было конца. Высоко в небе, словно крышка консервной банки, прилипшая к черному мусорному пакету, блестел жестяной диск луны. Вокруг было темно, но жарко и душно, как днем.

Мелькали вспышки фонариков, и их беспорядочный свет выхватывал торжественные лица идущих рядом индусов, белые пятна мужских рубашек и блеск тяжелых золотых браслетов, которые позвякивали на руках женщин.

К подошвам ее босых ног мгновенно пристала какая-то дрянь. Она остановилась, чтобы брезгливо смахнуть с пяток мусор и липкий деготь, но колышущаяся толпа мягко подтолкнула ее в спину, и она покорно пошла вперед, вздрагивая каждый раз, когда острые мелкие камушки безжалостно впивались в кожу.

Люди ускорили шаг, и колонна вошла в город, где в ночи ярко горели желтые окна домов, звенели колокольчики и пели гудки мотоциклов. Вдоль обочины тянулись крохотные лавчонки, где паломникам продавали сахарные арбузы и рубили бледно-зеленые кокосы, вставляя в отверстие трубочки для питья. Со всех сторон к дороге стекались празднично одетые люди, и нескончаемый пестрый поток набирал силу, устремляясь к выходу из города.

Рядом протяжно запели мантры. Марианна тревожно вглядывалась в лица поющих, пытаясь понять, что все это означает.

– Простите, – обратилась она к худому коротко стриженному старику с аккуратной бородкой, который шел рядом с ней, переставляя тонкие, как палки, ноги. – Где мы? Куда идут все эти люди?

– Паломники в полнолуние совершают кору вокруг священной горы Аруначала, – вежливо ответил он, взглянув на нее большими печальными глазами. – Ты должна успеть обойти ее. Тогда боги исполнят твое желание.

– Но сколько у меня времени? – в ужасе воскликнула она. – И как я узнаю, что успела обойти гору?

– И время, и пространство – лишь условности, какими их видит твое «я», – ответил он. – Иди!

Старик растворился в толпе, словно его и не было. Она испуганно посмотрела на круглую луну в небе и пошла вперед, ускоряя шаг, протискиваясь между потными телами идущих перед ней и обходя медленно ковыляющих стариков. Снова запели мантры. «Молись!» – вспомнила она.

«Господи, спаси и сохрани его!»

Шевельнулись непослушные губы. В памяти сами собой всплыли эти слова. Других она не знала.