Право безумной ночи

Ему лет тридцать пять, он невысокий, очень жилистый и, видимо, подвижный, хорошо тренированный мужик. Но он сделал ту же ошибку, что и большинство мужчин: автоматически перенес внимание на более крупного и сильного противника, не приняв в расчет женщину, выглядящую безобидно.

— Кто вас нанял?

— Не знаю. Открыли контракт, сто тысяч долларов за тебя, потом добавили еще сто пятьдесят за двух твоих щенков. Дело казалось верным и легким, а теперь я думаю, кто же нас так подставил.

— Я это выясню, обещаю. Как вы связывались с ним?

— Интернет и телефон. Есть человек, к которому стекаются контракты, он просто сбрасывает их на почту всем, кого это может заинтересовать. Когда кто-то откликнется, остальных уведомляют, что контракт принят. Если человек не справился, контракт возобновляют. То есть через неделю за тобой придет еще кто-то, но кто именно открыл на тебя контракт, он тоже не знает. Мы думали сначала, что кто-то нам дорогу перебегает — с этими взрывами, созвонились, выяснили, что нет, это кто-то здесь, у тебя лично. Что ты сейчас сделаешь?

— Ну, сам-то как думаешь? А человек, у которого контракты, знает, кто заказчик?

— Не обязательно. Но, может, и знает. Послушай, я сказал все, что ты хотела знать, и все, что знаю сам. Сейчас вы оба уйдете, а я откажусь от контракта — скажу, что напарник случайно погиб, это поймут, я работаю с напарником, кто-то работает один, это специфика. Я просто уеду, и мы забудем друг о друге.

— Ну да.

Он думает, что я идиотка. После того, как я располосовала ему лицо, после того, как я его увидела, он вот так просто отпустит меня погулять. Просто уедет, и все. Смешной парень, считает других глупее себя, а это ошибка, и для его ремесла непростительная.

— Оля, давай просто уйдем, действительно. Я не думаю, что…

Я повернула голову к Валерию, и парень на диване изо всех сил рванулся ко мне. Он не знает одного простого факта: у женщин боковое зрение развито очень хорошо, а у меня — лучше, чем у остальных. Я могу и не смотреть в его сторону — но это не значит, что я его не вижу. А он думал, что значит. Нож блеснул совсем рядом и вогнался в дверь — все-таки он не привык бросать его, пользуясь одним глазом, иначе ни за что бы не промазал. Хорошо, что пистолет снят с предохранителя, хорошо, что глушитель есть. В его груди появились две аккуратные дырки, которые мгновенно намокли — кровь на черной рубашке не видна, но она есть.

— Давай осмотримся, больше сюда никто не придет. Возьми полотенце и вытри все, к чему прикасался. В туалете или ванной найди отбеливатель и залей пол там, где моя кровь, потом вытри.

— Что это даст?

— Не смогут выделить ДНК. Остальные поверхности тоже протри отбеливателем, чтоб уж совсем наверняка. Валера, не стой, поворачивайся, времени мало!

Мне тошно от того, что он смотрит на меня как на невесту Франкенштейна, но это его половые трудности. Вот Марконов в этой ситуации меня бы понял отлично, а этот парень — нет, он из той части мира, где никто не умирает.

— Добро пожаловать на Землю.

Он не слышит меня, слишком занят своими переживаниями, а я бегло просматриваю пожитки, разложенные на столе и полках.

— Обыщи труп.

Я тщательно вытираю пистолет, вынимаю обойму и кладу себе в карман. Некогда мне возиться, вынимая патроны, да и оставить пальцы так — легче легкого, не убережешься ведь, а бросать заряженное оружие — тоже не дело.

— Вот телефон, бумажник его…

Я беру у него из рук бумажник — кроме денег, там нет ничего — ни визиток, ни документов. И вообще нигде нет никаких документов. В сумке под диваном — склад оружия и боеприпасов. Отлично, это мне сгодится. Взрывчатки нет, значит, не соврали, не работают со взрывчаткой. Ну, это дело требует особой тонкости, тут если не умеешь, то большая вероятность самому взлететь на воздух, чуть что не так.

— Деньги.

Они лежат среди одежды. Непонятно, зачем парни таскали с собой гонорар, но факт остается фактом.

— Бросай в сумку, ему они больше ни к чему. Вот их ноут, забираем и валим отсюда, пора возвращаться.

— А все это куда денем?

— Это вопрос… Ну, ноут я выдам за свой, Денька разберется с ним, деньги можно оставить дома, пусть докажут, что они не мои — в случае чего. Утром свезу в банк, положу в сейф, и все. А оружие… Это вопрос.

— Можно оставить в моем багажнике, а машину в гараж загоню, и пусть там лежит.

— Только если ее обыщут, то навесят на тебя всех собак, в том числе и тех, которые, возможно, уже висят на этом оружии. Будешь потом очень долго доказывать, что не верблюд, но докажешь ли — это вопрос.

— Тогда давай спрячем там же, в подвале.

— Как вариант. Подожди, осмотрю его карманы.

Карманы пусты, только в заднем кармане джинсов лежит измятая визитка, на которой написано «Бар «Козырная Семерка». Видно, что визитку уже стирали вместе с джинсами, значит, лежит она там давно и, видимо, попала в карман чисто случайно — ну, был он когда-то в этом баре, взял визитку да и забыл о ней. С другой стороны, если эти двое из Москвы, как сказал тот, первый, то визитка из местного бара, взятая давно, говорит о том, что они оба здесь уже бывали.