Право голодных (СИ)

Через мутное стекло рассматривая ночной город с заднего сиденья такси, Тэхён размышлял о том, почему жизнь с ним так поступает? Почему у него нет ничего нормального? Почему он сам – вот такой. Покалеченный испорченный и злой?

Его друзья боятся слово ему сказать. Отец махнул на единственного сына рукой. Даже девушка, с которой у них вроде как отношения, и то встречается с ним лишь из-за денег.

Интересно, сколько она выдержит?

Это была его игра. Игра, которую дети перерастают ещё до входа в пубертат. Но в детстве Тэхён был мальчиком, который очень старался заслужить одобрение родителей, сравняться с братьями, быть таким же любимым и обожаемым, как они. В детстве ему было не до бунтов.

Тэхён – младший сын, поздний ребёнок. Его не то чтобы не хотели, просто не планировали. У родителей – успешного политика и владелицы небольшой, но прибыльной сети аптек, уже было два чудесных ребёнка.

Сокджин – старшенький – поздно начал говорить, не ладил с другими детьми. Однако он с самого детства проявлял любовь к музыке. Играл на скрипке, участвовал в каких-то конкурсах и побеждал. Именно благодаря музыке он представал перед семьёй чуткой и творческой натурой, большим талантом, а не плохо социализированным, трудным ребёнком-нытиком. Его называли юным гением, ему пророчили блестящую карьеру.

Конечно, родители, далёкие от мира творчества, волновались бы за то, что сын так и не получил нормального образования. Однако у них была вторая радость – Намджун. Полная противоположность Джина. Маленький энерджайзер и всеобщий любимец. При этом у Намджуна рано начали проявляться склонности к точным наукам, родители верили в то, что он станет отличным врачом.

Надо сказать, все их чаяния оказались удовлетворены ещё до рождения Тэхёна.

Сокджин покорил мировую сцену, ездил с концертами по всему миру. Его страсть приносила не только удовлетворение, но и деньги. Однако с ним что-то было не так. Размышляя об этом, Тэхён подозревал, что их семья просто проклята. Есть в их генах что-то такое, что не даёт жить нормально, что нормальность разрушает, и делает всех несчастными.

Проблемы с алкоголем начались у Сокджина ещё в школе. Родители водили старшего сына к психологу, много с ним разговаривали. Но он, вечно на своей волне, непонятно о чём думающий, только обещал бросить, и не предпринимал никаких попыток для того, чтобы действительно избавиться от зависимости.

Нет, периодически он бросал. Перед важными концертами, когда его девушка ставила ультиматумы, даже когда родился Тэхён, он и то ненадолго бросил. Ненадолго – ключевое слово.

Тэхён помнил Сокджина. Помнил, как брат приходил к нему в комнату поздно ночью, возвращаясь из очередного бара, щекотал и совал в руки дорогущие игрушки. Помнил, как иногда, когда Джина просили присмотреть за младшеньким, он позволял Тэхёну есть сладости, смотреть сколько угодно мультиков, а ещё готовил яичницу и всегда рисовал на ней кетчупом смайлик. Джин часто включал музыку, и они молча сидели, каждый занятый своим делом. Тэхён строил игрушечную железную дорогу, замок из кубиков или собирал лего, а Джин выпивал прямо из горла и смотрел в одну точку.

Тэхёну было десять, когда у его тридцатипятилетнего брата остановилось сердце. Просто не выдержало нагрузок, вызванных алкоголем. Не справилось.

Тэхён только после смерти брата, подслушивая разговоры взрослых, узнал, что у Джина была большая любовь. Одна – и до конца жизни. Она была на несколько лет старше, замужем, и глубоко несчастна. Мама говорила, что эта женщина разрушила не только свою семью, но и их.

Однако Тэхён нашёл альбом брата. Тот был весь в фотографиях его и той женщины. На каждой из них они улыбались. Джин редко улыбался так дома – искренне и открыто, будто бы ничего не стесняясь. И женщина эта рядом с братом улыбалась также.

Она приходила на похороны, но не проронила ни одной слезинки. Просто молча стояла в самом углу церкви, а потом, в отдалении, на кладбище. И мама, глядя на неё, начинала рыдать ещё громче и ещё отчаяние. Тэхёну было эту женщину жаль. Казалось, из-за того, что у неё не лились слёзы, они отравляли её саму.

Он так и не узнал, почему та женщина не могла развестись со своим мужем, почему брат был таким счастливым на фотографиях и таким несчастным в жизни, почему его любимая музыка его не спасла.

Тэхён только знал, что Сокджин был хорошим человеком. Хорошим человеком, который проиграл.

Намджун проиграл тоже.

Закончив университет, он совсем немного успел поработать кардиохирургом в одной из лучших больниц страны. С Джуном Тэхён виделся ещё реже, чем со старшим братом, но тот всегда привозил много книг, причём удивительно точно попадающих в настроение Тэхёна. Джун же научил его пить, когда однажды пришёл домой поздно вечером, а шестнадцатилетний Тэхён не спал, переписываясь с друзьями в интернете.

– Что случилось? – Спросил Тэхён шёпотом, увидев, как брат открывает шкаф, где отец прятал алкоголь – по старой привычке, которая так и не ушла после смерти Джина.

– Сегодня был хреновый день. Очень хреновый, – ответил Джун, и налил виски сразу в два стакана.