Право имею

— Давно уже. Но пока в пределах нормы, — Ева стала соображать, как бы ей уйти теперь, когда она выяснила всё, что хотела.

— Он же ищет Никиту? Надо его найти. Про него тут много говорят… Он действительно ужасный. Если он не оторвёт вам головы, то он будет самым сильным и жутким Чёртом за всю историю.

— Я передам, — пообещала Ева. И тут же ощутила, что её потащило вверх, из темноты и холода.

Когда она протёрла глаза от воды и открыла их, над её саркофагом сидел Глеб. На Еве не было ничего, кроме трусов, она сидела в тёплой воде, крышка ящика лежала рядом.

— Готово? — спросил Глеб с какой-то неприятной, странной улыбкой. Ева осторожно кивнула и произнесла:

— Бесов.

Глеб засмеялся, ударил по воде кулаком, следующим движением протянул Еве полотенце. Рядом, вплотную к ящику, находилась кровать с мертвенно-бледным человеком, который дышал через трубки. Его Глеб словно не замечал, хотя три месяца назад готов был драться с Ником, лишь бы забрать с собой этого человека.

— Тварь. Приходил сегодня, про Чертей спрашивал… я так и знал.

Ева теперь смотрела подозрительно, на всякий случай выбралась из воды и села на бортик, завернувшись в полотенце. Глеб уже смотрел в бледное лицо Кира, но казалось — не видел его. Думал о чём-то своём.

— Ты видела там только Леонида?

— Кто тебе ещё нужен? — устало спросила Ева. Кир лежал рядом для того, чтобы усилить её способности. Ящик — чтобы не ждать, когда она увидит тот мир во сне, а направить её в него. Благодаря Киру она смогла выбраться за пределы видимой зоны и поговорить с теми, кто её и не искал. Возможно, именно благодаря Киру и смогла найти Леонида, а не бесцельно шляться в темноте.

— Никита, — пожал плечами Глеб, не отрывая взгляда от бледного лица. — Просто хочу убедиться, что заменившая его тварь — всё ещё он. А сам он не бродит давно там, в темноте. И… Кира там не было?

— Он-то точно ещё не умер, — Ева, вытирая волосы, кивнула на кровать. Глеб вздохнул:

— И не жив. Теперь мне очень нужно поговорить с ним. Он работал на Бесова, он всех этих людей знает… Он мог бы нам помочь.

— Не думаю, что он хотел бы, — Ева вылезла из ящика. Всё же сделала это осторожно, словно ожидала, что Глеб не одобрит и загонит её обратно. Когда он впервые показал эй этот гроб: с водой, с крышкой, которую она не могла открыть самостоятельно, с полутрупом вплотную; — понадобилось некоторое время, чтобы уговорить Еву в это ввязаться. Совсем ей не хотелось экспериментировать над собой. К тому же, Глеб начал её пугать. Хотя она и делала вид, что не считает себя виноватой, но она и правда вернула Глеба Леониду, после побега, зная, что ничего хорошего его там не ждёт. Примерно как и её в ближайшем будущем. Не убьют, но всё равно не весело.

— Мёртвым он был бы сговорчивее? — Глеб сел на край кровати. Ева, которая в это время надевала топик на всё ещё немного влажное тело, обернулась и фыркнула. Она надеялась, что это шутка. — Да ладно, он же не узнает. Он ничего не ощущает. И помнит, что в него стрелял другой человек. Я сделал всё, что мог, я не буду виноват, если он умрёт.

— Убери оружие, — приказала Ева. Глеб держал пистолет на коленях, вроде как и не собирался использовать. Но всё же он был не из тех, кто из развлечения светил огнестрельным. Да и зачем? Покрасоваться? Перёд ней? Нет, он именно решал: больше пользы принесёт живой Кир, как усилитель, или мёртвый, которого можно будет расспросить. Только как расспрашивать без усилителя? Только это, пожалуй, Кира и спасало, а вовсе не то, что когда-то они были лучшими друзьями.

— Нас всех положат, если мы из него информацию не вытащим. Он же почти мёртвый. Может, тебе стоит поискать его там?

— Не сегодня, — как можно спокойнее отозвалась Ева, хотя ноги тряслись не только от усталости.

— Завтра нас может и не быть, — попробовал Глеб, но звучало не слишком уверенно. Он и сам это почувствовал, поэтому сменил тему: — Что ещё сказал Леонид?

— Что общался там с Чертями.

— Общался? Если бы я оказался там же с ним — попытался бы башку ему оторвать и кишки выпустить, — снова немного сорвался Глеб, но обернувшейся Еве адресовал улыбку: — А ты нет?

Ева задержалась в дверях. Оставлять Глеба наедине с другом, который не мог даже попытаться сопротивляться, не хотелось, но и оставаться тут — тоже. Она валилась с ног, словно сутки в шахте отпахала, у неё не было сил волноваться ещё о ком-то. И всё же она задумалась. Не столько даже о Глебе, себе и том, что может помочь им, сколько о том, что они смогут помочь Никите. Хочет ли она этого? И почему её должен волновать этот псих, который в феврале тащил в дом ёлку, который злился на кошку за то, что та не хочет его признавать, да ещё давил кроликов, когда чувствовал, что его переполняет желанием убивать. И всё же, всё же…

— Он… советовал найти Ника.

Потому что «приказывал» было бы неверно. Власти у Леонида больше не было.

— Значит, там Ника нет, — спокойно отозвался Глеб, будто они о чём-то обыденном говорили. Ева кивнула и, наконец, вышла. Через две двери от этой комнаты её ждала кровать, снотворное и нормальный сон часов на шесть.

* * *