Право крови

– А к тому, что двенадцать лет назад леди серьезно заболела и перед смертью решила облегчить свою душу и нашла оставленного ребенка. Что она ему наплела, мы не знаем, но, судя по свидетельствам приемной семьи Саалима, леди обвинила конкретно вас, милорд, что вы не посодействовали в убеждении барона в женитьбе. Опять же, по словам госпожи Родос, леди Вианта сообщила сыну, что сперва барон диол Вайне отказался жениться на леди, а потом вы сообщили ей в довольно грубой форме, что ничего предпринимать по этому поводу не будете, и посоветовали избавиться от ребенка. Именно после ваших угроз и угроз со стороны вашего мага леди решилась на такой поступок.

На несколько минут в комнате повисла тишина. Взгляды присутствующих метались от мужчины… Саалима или Кевера, кто он там, к ушедшему куда-то в глубь себя императору. Под конец Ауриан устало вздохнул, покачал головой и тихо произнес:

– Не помню. Меньше сорока лет назад… Тогда было слишком много всего, – словно для себя произнес он. – Но я не помню, чтобы ко мне подходила какая-то леди… и о связях Вайне я не в курсе. Он скрытный был.

– Да, милорд, – согласно кивнул Гевор, – но роман с леди Тарос был. И муж у нее был – очень ревнивый. Виконт Лавойский. Сейчас женат второй раз. От леди Тарос у него одна-единственная дочь, замужем. От второй жены – девочки-близняшки. Им сейчас по восемь, нет, кажется, по девять лет.

– Быстро он, – присвистнул, кажется, Астимиан.

Ломас, словно бы извиняясь, добавил:

– Говорят, причины ревности были в том, что он сам был неверен.

– Допустим, – покачал головой Ауриан. – Допустим, я отказался принуждать Лазора к свадьбе. Что дальше?

– А дальше, – снова заговорил Керт, – Саалим Родос посчитал именно вас и барона виновными в том, что он, аристократ по крови, не признан и жил не так, как достоин.

– И решил мстить? – тихо поинтересовалась Лес.

– Именно! Насколько мы узнали, леди Тарос перед смертью отвезла сыну немаленькую сумму денег, которые тот большей частью потратил на личных учителей по магии. Понимаете, куда я веду?

– В принципе да, – кивнул Кайлар, – отец – маг, неудивительно, что сыну передались способности. На момент встречи с матерью ему было, я так понимаю, чуть меньше тридцати. В принципе неплохой возраст для обучения. Человек уже сам понимает, что ему надо, и учится не по принуждению. Года за три при интенсивных нагрузках можно узнать многое. Вот только я не понимаю, при чем здесь то, что он называется бароном Старида?

– А вот это интересный момент. Как я уже говорил, Саалим проживал именно в его баронстве и, будучи образованным, работал в городской управе. Возможно, лорд Сами был даже в курсе, чьим ребенком является Саалим изначально, или же сам Саалим проболтался, но мы нашли в одном из тайников барона небольшой дневник, где была прописана напротив его имени сумма в три тысячи золотых.

– Шантаж?

– Похоже. К тому же, насколько мы успели узнать, барон… кхм… отличался нездоровой любовью к… маленьким мальчикам. И жестокостью. Народ его не любил, но боялся.

– Вы хотите сказать, – раздался мрачный голос секретаря, – что находящийся в состоянии гнева и обиды Саалим Родос, который недавно узнал о своем происхождении и что ничем не уступает по положению извращенцу-барону, возможно, когда-то подвергшийся тоже насилию и получивший вдобавок попытку шантажа, взял и убил барона, а потом занял его место? И никто не догадался?

– Во-первых, догадываться особенно было некому. Из-за своих пристрастий у барона не было семьи. А те немногие слуги либо просто боялись, либо вздохнули от облегчения. К тому же у Саалима Родоса была не просто магия, а талант к иллюзиям.

– Но зачем ему это?

– Думаю, барон не оставил ему выбора. Кстати, примерно восемь лет назад барон якобы заболел. Сперва слуги и казначей даже объявили его в розыск. Лорда Сами потеряли на два дня, а на третий день он появился из ниоткуда, сказав, что плохо себя чувствует, и две недели не показывался на людях. Думаю, именно за это время он или подговорил, или магически повоздействовал на слуг. Более того, мои люди провели расследование и обнаружили, что в окрестностях Старида спустя два месяца в реке был найден труп мужчины. Полностью обнаженного, с обезображенным лицом и обритого насильно.

– Это риск, – покачал головой Ломас. – Но даже если так, то зачем ему нужно было лезть во дворец? Он, наоборот, должен был затаиться.

– Именно наоборот, – усмехнулся Зорас. – То, что ему удалось провернуть, лишь подтолкнуло его к идее отомстить всем обидчикам. Раз получилось с бароном, то можно попытаться поквитаться и с Вайне. К тому же титул теперь давал ему возможность проникнуть во дворец, да и вообще появились деньги и власть, которые открывали ему многие двери.

– Могу сказать, что перед смертью, – произнес Орон, от которого Лес вообще не ожидала ни слова, – он говорил, что ему надо покинуть дворец по личным обстоятельствам. Говорил, что надо кое с кем встретиться.

– Он говорил с кем?

– Нет. Он сказал, что ему надо сначала самому проверить.