Право крови

– Ну ты и сволочь! – выдохнула Лес, на что этот нахал лишь рассмеялся и покинул кабинет. Лишь только захлопнулась дверь, девушка облегченно вздохнула, и улыбка сама собой пропала с ее лица. Покосившись на подсвечник, она одним движением руки загасила свои особые свечи и быстро вытащила их из подставок, заменив на обычные. Свои функции они исполнили, погасили огонь гнева, сделав убедительным каждое слово герцогини, и теперь отправились в стол до следующего раза. Увы, Амилеста отчетливо это понимала, без этих свечечек ни Тиан, ни Шайт не ушли бы отсюда ее друзьями, не поверили и не приняли ее слов, не стали бы советниками и помощниками. И пусть это было не совсем честно по отношению к ним, но Лес прекрасно осознавала, что иногда маленькая ложь идет во благо, а правда приносит боль и муки, кто бы что ни говорил. Ведь не сотвори она своей магией эту небольшую ложь, двое прекрасных магов и мужчин стали бы ее врагами, не простив. А врагов Лес не привыкла оставлять за спиной. Так что… можно считать, что таким образом она спасла им жизни. Так что… все правильно.

Глава 25

Большой парадный зал центрального дворцового Храма сегодня был ослепительно белым. Все, включая окна, было завешено белыми полотнами с серыми руническими вязями, символизирующими ту сторону бытия. В ту же ткань были одеты и придворные, и стража, и даже сам император. Рядом с ним было пусто, лишь в паре шагов замерли маркиз Шайт и советник Гевор, малознакомый мужчина в форме, граф Тиан, еще двое, мужчина и девушка, в которых некоторые опознали помощников герцогини Шаон. Вот только ни ее, ни личного секретаря среди тех, кому позволили находиться невдалеке от императора, не было. Как и не наблюдали капитана Орона и лорда Керта. Кто-то даже спрашивал про баронета Ярдо и с трудом сдерживал вскрики удивления, услышав новости. Шепот придворных разносился по залу, они задавали друг другу вопросы, не понимая, что происходит. Куда делся приближенный круг императора, почему погиб его высочество, что вообще происходит и почему вот уже в который раз лихорадит сам дворец. Только самому императору не было дела до этих сплетен. Он стоял и смотрел на завернутое в ритуальный саван тело. Минуты текли, все ждали последнего луча солнца, когда по традиции начнется прощание с умершим.

Молодой жрец выглянул в окно и, удостоверившись, что солнце село, сделал знак остальным, и тут же синхронно со всех окон сдернули покрывала, открывая вид на окрасившееся багрянцем небо. Низкий звук гонга пронесся над головами, объявляя, что время пришло. Все перешептывания тут же прекратились, стоило императору поднять голову и обвести пустым взглядом зал.

– Здесь, – начал Ауриан, и его глухой голос, усиленный магией жрецов, разнесся по залу, – лежит тело моего сына и наследника Эталиона, который должен был стать следующим правителем… но не стал.

Император держался прямо, глаза лихорадочно блестели, но на лице не отражалось ни одной эмоции. Правитель должен быть сильным, он должен уметь переносить все, и если он вправе посылать чужих детей на смерть, то и о своих горевать прилюдно не имеет права. Это удел повелителей. И Ауриан с достоинством держал удар.