Право крови

– О, Изабел… – выдохнул Ричард ей в волосы.

– Ты попросишь за меня еще раз? – Она подняла полные слез и надежды глаза. – Всего разок? Я знаю, что Джордж вроде как должен обратиться к королю, но только не знаю, сделал ли он это. А если попросишь ты, то у меня хотя бы будет ответ. Хотя если это будет «нет», то я не… я не… – Уткнувшись лицом отцу в плащ, она приглушенно зарыдала.

Не в силах больше терпеть мук дочери, Уорик принял решение:

– Да, я, конечно же, попрошу. Думаю, за неделю успею обернуться туда и обратно. Ты права: лучше уж все знать наверняка.

Он стоял, с задумчивой нежностью гладя дочерины волосы. Близилось Рождество, и поездка в Лондон могла поспособствовать праздничным приготовлениям в Миддлхэме, когда к столу в зале, где жарко от ревущего пламени камина, подаются жареные гуси и приправленная гвоздикой ветчина. И вино, много вина.

* * *

В Лондон Уорик отправился вместе с Ричардом Глостером, груженный страхами и надеждами своей дочери. Молодой герцог сам вызвался сопровождать своего попечителя в столицу, вероятно, чувствуя, что время в Миддлхэме для него истекает и что скоро ему предстоит перебираться ближе к дворцу. На обоих путниках поверх кольчуг были кожаные плащи, ноги их от холода защищали толстые шоссы, а жизнь от случайных врагов – длинные мечи у бедра.

Первый день пути прошел почти в полном молчании. Будучи весь в мрачном предвкушении того, что его ждет в Лондоне, Уорик был несловоохотлив. После скудного ужина в придорожной гостинице он, буквально кивком пожелав своему подопечному спокойной ночи, уединился у себя в комнате. Обоим не хватало веселой беспечности Генри Перси, которая вносила в разговор непринужденность. Без его болтовни Уорик и Ричард чувствовали, насколько тягостно молчание.

Наутро граф пробудился с головной болью, хотя выпил накануне всего одну кружку вина. Все вызывало у него недовольство: и горячая овсяная каша с медом, и копошащиеся гостиничные слуги, и то, что не получалось толком владеть собой. Пока он возился, Ричард успел вычистить и заседлать его коня.

– Спасибо тебе, – поблагодарил Уорик, перебрасывая с приступки ногу через седло. – А то от дум в голове тесно. Боюсь, компаньон из меня неважнецкий.

– Я понимаю, сэр. Вы боитесь, что мой брат вам откажет.

Уорик вскинул глаза, разом пронизанный и удивлением, и беспокойством.

– А ты откуда знаешь?

Ричард Глостер блекло улыбнулся: попытка впечатлить опекуна вызвала у него нежданную гневливость.

– Изабел последнее время только об этом и судачит. Да и мой брат Джордж: мы ведь с ним состоим в переписке.

Уорик моргнул, с трудом подавив желание спросить мнение у своего пажа. Нет, не годится. Вместо этого он натянул поводья и повернул коня к воротам гостиничного двора, откуда в каких-нибудь тридцати ярдах тянулась Лондонская дорога.

– Надеюсь, сэр, что король все же удовлетворит прошение. Я бы так хотел видеть Изабел счастливой! – сказал Глостер.

– Я тоже, – буркнул Ричард Уорик и, покрутив для разминки шеей, резвой рысью направил коня к дороге. Его спутник поехал следом, от души жалея, что ничем не может воздать своему попечителю за доброту.

Аудиенцию с королем графу Уорику предоставили без промедления. От постоялого двора он поехал вдоль реки в Вестминстерский дворец. Ричард Глостер не расставался со своим опекуном до самых дверей королевских покоев. Здесь в ожидании приема они стояли бок о бок. Уорик, воспользовавшись паузой, оглядел своего подопечного и отряхнул с его плаща пыль (жест, вызвавший у юноши улыбку). Вскоре створки дверей перед ними распахнулись, и они вошли внутрь.

Ричард Уорик напрягся лицом, увидев монарха в обществе Элизабет и в окружении их детей: эдакая сценка семейной идиллии с изрядным оттенком фальши. Граф рассчитывал, что Эдуард рассмотрит его прошение как король, а не как отец в кругу семьи, где рядом с муженьком сидит любящая жена, а у их ног воркуют детишки. Тут уж, извините, или одно, или другое.

Уорик с Глостером преклонили колена перед королевским семейством и встали, лишь когда Эдуард сам направился к ним для приветствия. Своего брата он обнял так, что тот задышливо крякнул.

– А ты стал силен! – похвалил Эдуард, сжимая брату предплечье, словно бычку на рынке. – Должен сказать тебе за это спасибо, – поглядел он на Уорика, который сдержанно кивнул, по-прежнему ощущая напряженность.

– Он трудился весьма усердно, Ваше Величество. Меч, копье и алебарда, верховая езда, латынь, французский…

– А еще юриспруденция и тактика, Эдуард, – подключился к перечислению Ричард. – Потому как я желаю быть полезным тебе.

– Ты пригодишься, в этом сомнения нет, – ответил правитель. – Моя мать просит моего брата к себе, Уорик. Ты передашь его теперь мне из-под своей опеки?

Ричард Уорик кашлянул, растягивая время ответа.

– Ваше Величество, вообще-то я не думал… освобождать своего пажа от обязанностей именно сегодня.

– Ничего-ничего. И все же я рад тому, что вижу в нем. Моя тебе благодарность. От обязанностей пажа я его освобождаю, но тебя, тем не менее, хвалю. Хорошо справился.