Право крови

Четверка моряков все еще не вполне пришла в себя, хотя парус поставила, и тот быстро наполнился ветром. Бот снова отчалил от берега и пошел колыхаться вдоль побережья. Они плыли в сравнительной безопасности, под крики чаек в вышине. Мертвенно-бледная Изабел сидела, неловко подобравшись от мешков в ногах, и ежилась под дыханием ветра и мороси. Уорик пытался расслабиться, но его взгляд все равно был неуклонно направлен вперед. Четверо моряков жили как бы своей отдельной жизнью, по очереди пристраиваясь на ночлег. Справа снижалось за холмы солнце, и его сияние багряно-золотистым столпом стелилось по зеркальной млечности моря. Затем в зыбком сумраке взошла луна, которая пролегла серебристой дорожкой через гладкую уснувшую поверхность воды. Вместе с морем, казалось, уснуло и время – на его плавный ход указывало лишь призрачное коловращение звезд.

В сущности, Уорик все это планировал, но вместе с тем, как впереди пелериной разворачивалась будущность, он гнал от себя то гневливое отчаяние, которое она привносила с собою. Была ли в том его провинность, или же вина короля и Вудвиллов, или же строптивость его брата Джона, не так уж и важно. Важно то, что она означала разрыв и конец. Что бы там ни случилось впредь, он утрачивал больше, чем получал взамен или рассчитывал нажить.

С той самой минуты как к нему пришло известие, он, в сущности, ни разу не присел. А в боте, между тем, податься было совершенно некуда, и оставалось лишь ждать, когда снова взойдет солнце. Слышно было, как над кормой кто-то беспомощно страдает от морской болезни. Неразличимый в темноте, Уорик смежил веки и ощутил под ними жжение слез.

34

Поутру бот обогнул восточную оконечность Англии и под западными прибрежными ветрами взял курс на Саутгемптон – пожалуй, самая удобная бухта и речное устье в мире для больших кораблей. Пролив оживился сразу, как развиднелось, покрывшись торговыми судами всех размеров и мастей, плывущих с континента и на континент аж от самой Африки. Для захода в глубокие порты им требовалось одолеть непростые отмели, требующие сноровки опытных шкиперов. Сейчас к этим судам легко подлетали парусные лодки, готовые за умеренную плату проводить их к рынкам Англии.

При виде скопления треугольников и квадратов парусов, туго надутых ветром, Уорик приободрился. Ишь сколько их здесь – многие сотни, среди которых его посудине ничего не стоит затеряться! Он сидел, терпеливо выжидая, когда мимо по борту проплывет остров Уайт.

Со свежим ветром стало качать чуть сильнее. Именно в эту минуту к Уорику и направился старший команды, по ходу ладно подстраиваясь в такт качке. Судя по акценту, моряк был из Корнуолла и из той породы, что с морем в ладах больше, чем с сушей. Для большей слышимости он напряг голос, приложив ладонь сбоку ко рту, а другой рукой указывая на участок между островом и побережьем.

– ’он, ви’ите, сэр? Те корабли на якоре. Я их знаю. Тот, что черный, – это «Авангард», а второй – «Норфолк».

Сердце Уорика опасливо екнуло. Эти названия он прежде уже слышал.

– Ты уверен? – переспросил он.

– Ну а как, – пожал плечами моряк. – Я ж до этой прогулки полгода на «Троице», в Саутгемптоне торчал. Каждый кораблик у этого берега знаю. И вон те два как раз под командой Энтони Вудвилла, адмирала Его Величества, состоят.

– И что, мимо них проскользнуть нельзя? Такая быстроходная посудина им вмиг пятки покажет, разве нет?

– Мимо них-то можно. А вон те лодочки на воде ви’ите, сэр? Весь Солент[55], кажись, перегородили. У меня ощущение, будто они знают, что мы попробуем мимо них просочиться. Среди других корабликов и лодок они нас пока не углядели. Но у них там, небось, в порту цельная артель рыщет, нас разыскивает.

Ричард сухо сглотнул. Несложно себе представить, как сейчас усердствует Энтони Вудвилл – он горы готов свернуть, лишь бы изловить беглецов. Если приглядеться, то и вправду: по всей ширине пролива и здесь, и там снуют лодки – где на веслах, где под парусом. А потому к Саутгемптону мимо них ни одна посудина не проплывет, не будучи остановленной для опроса и досмотра.

Придерживаясь рукой за мачту, граф встал и начал оглядывать сизоватую зыбь пролива. И в этот момент за его спиной истошно завопила Изабел. Уорик, вздрогнув, обернулся, но его жена была уже там и сейчас подставляла к губам дочери кружку с водой, а рукой нежно водила ей по бугру живота под одеждой. На глазах у смятенного Ричарда она отдернула руку, словно от укуса.

– Что там? – резким голосом окликнул Уорик. – Дитя ножкой бьет?

Анна с меловым лицом покачала головой.

– Нет. Похоже, схватки.

Изабел со стоном приоткрыла глаза.

– Что там? Дитя? Уже идет? – спросила она жалобно.

Ее отец выдавил из себя улыбку.

– Да нет! – наигранно-бодрым голосом сказал он. – Иногда бывают, знаешь, эдакие судороги, еще задолго до родов. Я вон помню, у матери твоей было примерно то же. Так ведь, Анна? А родила только через пару недель.

– П-правда, – одними губами ответила его жена.

Прижимая ладонь ко лбу Изабел, она повернулась к Уорику так, чтобы дочь не видела ее лица. Глаза ее были полны тревоги.