Право на легенду

— Аккумулятор есть. Вот черт! Где не ждешь, так и повезет. Ладно, беги, я сейчас… — Сергей обернулся к Пряхину. — Даниил Романович, это прямо случай на нас работает. Другой раз просишь человека, просишь — ни в какую. Я сейчас с шофером поговорю, и начнем копаться. Теперь-то мы ее дожмем, проклятую, куда она денется.

— Иди, — сказал Пряхин. — Иди. Чего ж теперь.

Сергей вышел из мастерской, чувствуя, что Пряхин смотрит ему вслед. Несуразно все получается. Шел человек, торопился, ноги до колен стер, и вот тебе на — сопляки мотор угробили, теперь он должен за них отдуваться. Что из того, что они завтра уедут, он ведь только к вечеру доберется, ему еще и машину готовить надо. А ведь завтра уже и начать могут. У Пряхина тоже положение: не позволяет ему совесть людей бросить. Не позволяет.

Он вернулся в мастерскую.

— Хватит дурака валять, — нарочно грубо сказал он. — Даниил Романович, мы не пацаны уловки всякие придумывать. Не успеете вы никуда такими темпами. Да и… нельзя мне все равно сейчас участок бросать: все на живую нитку, уеду, а оно рассыплется. Берите собаку, ехать надо.

— Надо, — тяжело согласился Пряхин. — Прав ты, Грачев. — Он, согнувшись, выбрался из-под дизеля. — Надо мне ехать, Сережа. Я тебе вот что скажу: как доберусь — кровь из носа, а какой-нибудь транспорт найду, приедут за тобой.

— Да ну! — отмахнулся Сергей. — Разговорчики… Никто сейчас машину гонять не будет. Я лучше вам записку дам к ребятам, пусть Веру встретят, если успеют, или отыщут в гостинице. Или, может, сами…

— Сделаю, — твердо пообещал Пряхин. — Все сделаю.

Потом они отыскали спящего под вагонеткой Мартына и пошли грузиться. Около вездехода Кочубей принялся было скандалить, доказывая, что нельзя поступать так безответственно, все еще успеется, но Сергей молча взял его за плечо.

— Аккумулятор отдал? — спросил он.

— Отдал…

— Ну и порядок.

Вездеход ушел.

— Вот сволочь! — Кочубей презрительно, сплюнул. — Сволочь он и есть. Красавчик! Пуп земли.

— Тетеха ты, — вздохнул Сергей. — Пермяк соленый. Дать бы тебе за такие слова меж глаз. Человек делу предан. Интерес у него. Не то, что у нас, кротов.

Они еще немного посмотрели вслед вездеходу и пошли заниматься делом. Месяц был на исходе, а бурить еще до черта. У каждого свой заботы.

8

Много забот этой весной было и у Вутыльхина. Председатель купил наконец для зверобоев шхуну, о которой уже столько лет велись разговоры. Вутыльхин стал принимать хозяйство, и оказалось, что мотор у шхуны только наполовину цел, иллюминаторы без стекол, гребной вал погнут, и вообще это не шхуна вовсе, а большая неуклюжая лодка, с ней возиться и возиться надо.

А тут, пожалуйста, еще одна забота. Пришел с метеостанции Вася-радист — и сказал, что Варг очень просил Вутыльхина привезти в поселок Федю Косагорова, который у них в селе две недели торчит. Ба-аль-шой человек, лицо красное, значков полный пиджак. А всего и дел-то сделал, что две дыры в сопке пробил. Вроде без него некому.

Вутыльхин недовольно ворчал под нос, потому что отказать капитану он не мог, а плыть нынче в поселок и некогда, и хлопотно. Байдару надо готовить, заплата ей требуется. Можно было бы и на вельботе Косагорова отвезти, но Вутыльхин по опыту знал: стоит нарядить в поселок вельбот, как половина села желающих объявляется, у всех дела срочные, а ему морока. Да и нечего разъезжать в горячую пору.

Когда байдара была готова, на берег с чемоданом пришел Косагоров. Он долго оглядывал непривычную для него лодку, которая человека сухопутного, да еще знакомого хотя бы на глаз с прочными вельботами и шлюпками, могла и впрямь насторожить. Каркас ее был сделан из не очень толстых жердей, скрепленных ремнями, а на каркас туго, до барабанного звона, была натянута специальным образом изготовленная моржовая шкура.

— Во, прогресс! — сказал Косагоров. — Корзинка плетеная. Мы же на ней потонем.

— Может, и потонем, — согласился Вутыльхин. — Некоторые тонут. А которые тонуть не хотят, те на берегу сидят.

Вутыльхин запустил мотор, установленный в днище, ближе к корме, и они тронулись. Плыть им надо было сперва вдоль берега до избушки Малкова, потом узкой протокой меж двух островов — протока эта тянулась километров на пятнадцать, была очень мелкой и потому ни одно, даже небольшое судно зайти туда не могло, а в конце протоки, уже в заливе, на чистой воде их должен был встретить буксир.

— Сколько плыть будем? — спросил Косагоров.

— Я не знаю… Может, быстро приплывем, может, на берег выходить придется. Байдару тащить будем, если лед подойдет. Ты бы вельбот потащил? Говоришь: «корзина». Думай, когда говоришь.

— А зачем тащить?

— Лед обходить. Вот зачем. Ты что, торопишься очень? Что взрывать будешь?

На этот раз Косагоров решил напустить на себя таинственность.

— Этого никто не знает, Тимофей Иванович. Только за полчаса до взрыва объект открывают. Очень строго дело поставлено.