Право на любовь

Юнаэтра покачнулась, не удержалась на ногах, опустилась на пол, упираясь ладонью, чтобы не упасть. На одно мгновение Вестница утратила всю холодность и надменность, став неожиданно слабой, уязвимой.

— Я не в лучшей форме. Благодаря тебе в том числе.

— Зачем? Разве она не была твоей… союзницей? Подругой?

Вряд ли, конечно, леди Иньлэрт вообще знакомо слово «дружба», но впервые я видела, чтобы девушка относилась к кому-то с подобной теплотой.

— Нет, sei-ar. Нас нельзя назвать подругами, хотя, пожалуй, она одна из немногих была способна понять меня, — Юнаэтра бережно взяла дымящийся кубок, встала. — Сила драконов лишает людей рассудка — кому, как не тебе, знать об этом? Марана заблудилась во снах, устала… устала видеть будущее, ощущать бессилие перед ним. Она ненавидела меня до глубины души, ведь именно я одна из причин тьмы в ее кошмарах. Ненавидела и также отчаянно нуждалась в моем проклятии.

Леди Иньлэрт протянула кубок мне.

— Пей, sei-ar, и я позволю тебе вернуться к друзьям.

Заманчиво, но уж больно гуща в чашке смахивала на отраву.

— Ты не умрешь, — правильно истолковала мою заминку леди Иньлэрт, усмехнулась. — Более того, можешь считать это маленьким подарком: на короткое время ты обретешь частицу моих сил и магии Мараны.

Угу, помним, проходили: бесплатный сыр только в мышеловках. Я осторожно, брезгливо, будто отвратительное насекомое, приняла кубок из рук Юнаэтры.

— Пей, сестра. Я покажу тебе мир, каким его вижу я. Не сойди с ума.

Ничего не скажешь, приятное напутствие. Отбросив нерешительность, я резко, залпом проглотила адское варево.

Зелье метеоритом упало в желудок, огнем хлынуло по венам, превращая кровь в расплавленную лаву, разъедающую плоть, вырвалось из сожженного горла беззвучным криком. Пламя Истинного Дракона сжигало меня изнутри. Ядовитое, смертельное, стирающее грань между «быть» и «не быть». Раздвигающее горизонты.

Я поняла, что падаю…

[1] Северный ветер.

[2] Я, Юнаэтра, дочь семьи Иньлэрт, урожденная Дома Льда, клянусь кровью, бегущей по моим венам, небом, держащим мои крылья, жизнью, дарованной мне отцом моим и матерью, что не буду покушаться на жизнь и свободу защитников замка, не причиню иного им вреда, позволю покинуть в сохранности мои владения, отложив вражду до следующей встречи. Говорю от имени своего и имени тех, кто слушает мое слово. В том клянусь я, коли Лаанара из семьи Ланкарра согласится стать залогом их безопасности.

[3] Сильный северный ветер.

Глава шестнадцатая

В оранжерее Южного Храма царили зеленые прохладные сумерки. Влажный, пропитанный медово-ванильным запахом орхидей воздух казался особенно приятным после колючих иссушенных ветров, дующих с барханов. Мирно журчал невидимый искусственный ручеек. Заливались канарейки в клетках. Поскрипывала цепь качелей.

Вплетаясь еще одной мелодией в музыку зимнего сада, звучал тихий напев Селены. Менестрель, увлеченная игрой, не заметила моего появления.

Завтра,

Когда нас не будет,

Кто нас осудит?

Кто нас рассудит, скажи?

Люди

Поют честь герою

Черной зарею

Красит война витражи

Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь стеклянную крышу и полог виноградной лозы, отражались от вплетенных в черные волосы каменьев, дрожали испуганными зайчиками на мозаичной дорожке, рассыпались радугой в огромной хрустальной вазе подле качелей. Меня зачаровывала игра света в стеклянных гранях. Зеркальный лабиринт с бесчисленным множеством решений. Бесконечные варианты грядущего

Иллюзия свободы, которой на самом деле нет

Двое

Тонули в объятьях,

Древним заклятьем

Шепот звучал при луне

Клятвы

Осыпались пеплом,

Брошены в Лету

Грезы пропали втуне

Будущее предопределено. Я понимала горечь и отчаяние, терзавшие душу Мараны. Но, что хуже всего, у меня в отличие от оракула выбор был. Хватит ли мне мужества сделать его?

Зыбкие сумерки зимнего сада, обманчиво спокойные, безмятежные, дарили умиротворение, позволяли на время забыть о нескончаемых боях, идущих в королевствах за Великой Пустыней. Но я знала, что затишье продлится недолго. Как бы Харатэль не пыталась уберечь меня, спрятать от войны, мне тоже придется сражаться

Нам обоим

…Алое на белом. Это даже красиво. Россыпь алых ягод на чисто-белой перине тополиного пуха. Пламя и лед. Алое на белом…

«Ланка! Очнись!.. Уведите ее отсюда!.. Ланка, ты слышишь меня?»

Алое на белом. Теплые руки, пытающиеся обнять. Теплые руки, не способные согреть

«Ланка!..»

Рик без колебания пожертвует собой, чтобы защитить меня, не спросив: нужно ли мне спасение такой ценой!

Медным

Ревут гласом горны

Мелет войн жёрнов,

Жизни вручая богам

Звоном

Клинков песня боя

Бьются герои,

Жалость не дарят врагам

Союз эссы Южного Предела и Демона льда невозможен. Клан никогда не примет изгоя. Рик задыхается среди драконов. А я… смогу ли я действительно отринуть все, чему меня учили? Наплевать на долг и ответственность? Бросить родной дом, друзей? Сестру? Сейчас, когда Пределы охвачены пламенем войны? Когда Харатэль нуждается во мне?

Позволят ли мне?.