Право на меч

Сколько раз я чуть не погиб? Там, под камнями. Каждый раз, как в галерее выбирали следующую цель. Когда баллиста повернулась чуть правее, к стене. Когда враг с булавой заметил меня первым.

– К дьяволу это все, – прошептал я, вытирая нос. – Больше никогда. Нет-нет.

Гребаные осады! Да кому в здравом уме это может нравиться?! Свистели стрелы, ругались солдаты и стенали раненые. Кто-то кричал про лестницу. В десяти шагах от меня еще подергивался затоптанный солдат с разбитой головой.

– Отбили! – оповестил всех Урфус со стены. – Отбили поле!

Мимо пробежали два отряда – несли раненых. Потом бежали обратно – спешили на смерть. Я посмотрел в небо.

– Нет, к дьяволу. Получу свой дом, и больше никогда… никогда, мать его, не возьму меч в руки. – Раненого солдата протащили прямо перед моим носом, с его серых штанов стекали моча и кровь. – Если я выживу, если выберусь из этого дерьма…

Я и не сразу заметил, что по правую руку, забившись в самый угол, сидел наш новобранец. Он закрыл уши руками и раскачивался взад-вперед, что-то беззвучно приговаривая.

Еще раз подняв забрало, я отвернулся и сплюнул грязь с зубов. Вытер нос от пыли, покосился на внутреннюю стену возле казармы. Урфус бесстрашно шел по брустверу, размахивал рукой, отдавал приказы. Только тут я и понял, что стало гораздо тише. Галерею зачистили, пока я сидел, пытаясь надышаться.

– Сир? – спросил кто-то знакомым голосом. Я даже не повернул головы.

Серые, разрушенные камни восточной стены, разруха в бывшей казарме, разбитая баллиста. Безумие, бардак. Хуже всех гребаных цирков, вместе взятых. Только одно смотрелось уместно в этом аду. Безглазая старуха стояла в тени, над углом, где положили раненых. Один из них уже не дышал.

– Сир?..

Я посмотрел на ловкача: тот почему-то стоял без копья. Я – без мечей, а ловкач – без копья. Во время осады. Посмеяться не вышло. Кажется, на меня косились солдаты. Капрал, который сидит у стены и трясется из-за того, что чуть не погиб шесть раз? Должно быть, это тоже смешно. Я вдохнул, опустил забрало и поднялся, ничего не ответив ловкачу.

Что тут скажешь?

Мы выстояли в Ставнице. Я пережил людей Варда, разбойников в лесу, заложил меч, потерял почти всех друзей. Остаться без награды из-за того, что я пропал с глаз командира, отсиживался у стены, обронил оружие? Роскошь.

«Еще немного. Последний рывок: внутренний двор, донжон. Получить свою землю».

Я побрел обратно, к разрушенной казарме. Стрелков на второй стене уже не осталось: наверняка отозвали к донжону и в бастион. Или их перебили, как оно и бывает, когда неполная сотня борется с тремя. Кованую решетку, последнюю преграду ко вторым воротам, уже подняли. Галерея была вся усеяна стрелами и болтами. Я неспешно переступал через тела союзников, не опасаясь стрел. Не торопился. Битва сместилась дальше, к углу у вторых ворот.

Моя керчетта почти не блестела: ее присыпало землей и пылью, но все же чертовка осталась цела. Я наклонился и поднял свой меч. Увидел размытое отражение на клинке: темный ореол шлема, полоску белой кожи, тусклый зеленый цвет глаз, стальное небо за серыми плечами. Керчетта, последний дар острова. Знакомые зарубки, как шрамы на стали. Вся история моей жизни. Я вздохнул и вытер клинок от самого лезвия.

Как бы ни был при осаде бесполезен меч, совсем без него, признаться, было еще хуже.

– Ну, чевось, господа, неплохо мы сегодня, а? – Маркель уже начал хмелеть.

Штаб устроили в уцелевшей башне: сквозняки в бойницах гуляли, как на скале у побережья.

«Неплохо!»

Чтобы добраться до второй стены, мы потеряли больше полусотни человек. И я до сих пор не знал, сколько в войске раненых. Выходит, в лесу у требушета дела обстояли легче всего.

– Маловато нас нонче, – вытер усы Маркель.

Комната в башне не была просторной, тем не менее свободных мест хватало. Часть капралов не заявилась на собрание в новом штабе. Может, пали, может, лежали со стрелой в плече. Зависело от удачи.

Удача, как всегда, распределилась неравномерно. Эйву Теннету обмывали ноги две прислужницы. Сотники сидели на ящиках и явно проголодались. Урфус прислонился задницей к походному столу, который каким-то чудом затащили в башню. Своей мебели люди Бато практически не оставили. Ни стульев, ни столов – так, необходимые мелочи: пару скамей и несколько пустых полок.

– Что Долы? – Стефан нервно ходил по комнате кругами, то и дело поглядывая в бойницы. На улице уже стемнело.

– Сидят, ждут, – дернул плечом его капрал. – Утречком высунулись и сховались обратно…

Эйв Теннет делано посмеялся, будто играл театральную роль на помосте. Его ноги уже вытирали чистейшим полотенцем. Рядом тлели угли, на которых погрели воду для его преподобия.

– Чаго тут трястись, – Маркель безмятежно зевнул. – Как покажутся, тут-то мы их и прижмем с двух сторонок!

Он вяло ударил кулаком по ладони: подъем и взятие башен измотали абсолютно всех. Фитиль на одной из свечей задымил, воск расплылся кругом, догорая. Слуга тут же бросилась искать замену.

– Засиделись наши в лесу, – проворчал Хенгист.

– А на что еще сгодится бастард с наемниками…