Право на пиво

— В папке все есть, надо будет — перечитаешь. Так вот, налил Костя пиво в кружку, а кружка у него рекламная — от кофе «Муромец». И, как обычно, подумал: «Странное название для кофе — ведь в богатырские времена о таком напитке и слыхом не слыхивали». Так, за этими мыслями, все пиво и оприходовал. А на следующий день рассказал мне свою историю. Как невольно шарахался от прохожих на улице. Как, собравшись с духом, полез в толпу витязей — хлеба домой купить. Как один богатырь — сухонький такой, в бабьем платке и с палицей — огрел его кистенем по спине и голосом старушки-соседки осведомился, почему это он не здоровается. Как дома его встретил молодой да пригожий Илья Муромец — в бигуди и при макияже — и полез целоваться…

— Так ведь, — хмыкнул недоверчиво Павел Геннадьевич, — что он сразу не догадался, в чем дело?

— Отчего же? Догадался. Я ему даже премию выдал за сообразительность и самоотверженность. И отпуск выписал. Так что лично ты с ним сейчас пообщаться не сможешь. А догадался он еще в лаборатории — к нему Славка, наш практикант, зашел. Костик как обернулся, со стула слетел, глаза как у филина, за штатив схватился и орет: «Вы кто?!» Славка сперва подумал: «Все, съехал мужик». Но потом решил, что это Костик прикидывается, и решил подыграть. Ну и говорит ему фальцетом: «Бэтмэн!» Тут Костя стал штатив от стола отдирать, не откручивая. Славка как увидел, что стол подпрыгивает, сразу понял — шутки кончились, и заорал уже своим голосом: «Костя, ты чего? Это же я!» Костя голос признал, тут его и осенило. Ну а дальше — решил терпеть во имя науки. Кстати, звонил он неделю назад. Говорит: «Знаю ведь, что это все игры разума, а не удержался — взял-таки „Муромца“ попробовать».

— И что?

— Остался при своем мнении. Так что сейчас опять сидит на «Якобсе». Как видишь, одного импринтинга мало.

— Выходит, эта штука работает, как обычная реклама? Если товар качественный — спрос растет, а если так, лабуда, — фирма только напрасно деньги на ветер пускает?

— Да, можно и так сказать. А если точнее — когда действие индуктора заканчивается, остается лишь пристальное внимание к его объекту, не более. Дальше уже начинают работать сами свойства объекта, и только от них зависит — останется воспоминание «светлым» или посереет.

В дверь постучали.

— Кто это? — напрягся Павел Геннадьевич.

— Не знаю… а, это, наверное, Юра, принтер починил. Пусть уже установит, а мы с тобой у окошка договорим, хорошо?

— А если услышит?

— Вряд ли. А услышит — не поймет. А даже если поймет — не беда: кому и что он может рассказать? А расскажет — тоже не страшно…

— И то правда, — поспешно перебил Павел Геннадьевич. Стук повторился. — Иди, человек ведь ждет.

Сергей открыл дверь.

— Ну что, порядок?

— Да, Сергей Васильевич. Все почистил. Теперь проверю, как работает.

— Проверяй. Я пока с человеком закончу… ах, да! Я же тебе пиво обещал.

— Да не надо, Сергей Васильевич, — засмущался Юра.

— Что значит «не надо»? — Сергей достал из тумбы стола литровую пластиковую бутылку с этикеткой. На ней было написано «Оболонь», а ниже — «Пшеничное». — Ты не смотри на наклейку. Внутри, между прочим, настоящее живое пиво, нефильтрованное. Где ты еще такое найдешь? Я поставлю стакан и бутылку… Ага! — Он отодвинул в сторону забытую на столе стеклянную бутыль. — Эту я домой заберу, — подмигнул Сергей Юре, — тоже вечером подегустирую. А эта — тебе. Наливать не буцу, выдохнется. Как закончишь с принтером, сам разберешься. Договорились?

— Хорошо. — Видно было, что пива Юре все-таки хочется.

— Вот и ладно.

Юрий

…задремал! Я вскинулся. Часы услужливо наябедничали, что вместо десяти минут удобное кресло украло у меня целых сорок! Пора учиться.

Мне нравится электроника. Я с удовольствием конструирую приборы (но только на бумаге, ибо паять ненавижу), поэтому зачастую довольно ординарное устройство отнимает у меня гораздо больше времени, чем заслуживает. Хочется улучшать и улучшать схему, вводя в нее дополнительные функции, унифицируя узлы, прикидывая, как поведет себя этот каскад, если вдруг перенапряжение…

Вначале справочники пестрили оболонями, и я иногда путался, выискивая истинный смысл в контексте или в памяти. Но примерно через час я с удовлетворением отметил, что концентрация изрядно надоевших слов постепенно спадает.

«Так что визит к психиатру отложим до худших времен. Пусть пока промышляет параноиками и шизофрениками без моего посильного вклада».

Я продолжал работать. Тенью за спиной мелькнула мама, поинтересовавшись, что я кушал и как себя чувствую. Интересно получается: вот если бы я ей сказал: «Мама, я не сошел с ума», она бы встревожилась почти так же, как от слов: «Мама, я сошел с ума». Смешно — значение совсем разное, а эффект почти одинаковый.

Отец поздоровался из коридора. Он сам не любит, когда его отвлекают, и со мной ведет себя соответственно. «Железный мужик! Уважаю».