Право на существование

– Да, чувствует. Все поверхности покрыты живой тканью, которая напоминает кожу. Также весь корпус, включая внешнюю обшивку, пронизан нервными тканями и капиллярами для доставки питательных веществ. Насос прокачивает по этим капиллярам жидкость, которую можно назвать кровью, хотя на кровь в привычном для нас понимании она мало чем похожа. В случае необходимости кровь смогут прокачивать тысячи небольших насосов, созданных на основе сердечных мышц. Прошу сюда.

Мы залетели в первый машинный отсек. Здесь находились капсула и пара курсантов, суетившихся возле стационарных консолей. Завидев нас, они приняли стойку смирно, но Нечаев махнул им рукой, и они продолжили заниматься своими делами, а я продолжил исполнять роль экскурсовода.

– Это капсула виртуального управления, находящийся в ней оператор попадает в виртуальное пространство, где доступен интерфейс управления энергодвигательной установкой, включая первый реактор и его турбогенераторную установку. Виртуальное пространство подключено в общую сеть корабля, поэтому оператор может слышать и видеть, что происходит вокруг, а также получать команды с мостика. Капсула установлена на гироскопическую раму, которая поворачивается в зависимости от направления вектора ускорения.

Нечаев крутил головой, разглядывая помещение. Оно мало чем отличалось от стандартного, такой же цилиндрической формы, с множеством встроенных экранов, на которых отображались текущие параметры реактора и несколько ложементов с интерфейсом ручного управления, также на гироскопической раме. Такие рамы разворачивают находящегося внутри человека спиной в направлении вектора ускорения, что обеспечивает наилучшую переносимость перегрузки.

Я обратил внимание контр-адмирала на консоли:

– Реактором можно управлять и с этих стационарных консолей, но во время маневров это не очень удобно, поэтому используют ложементы, а в боевой обстановке лучшие результаты показала капсула виртуального управления. Консоли также на биологической основе.

Закончив с машинным отсеком, мы двинулись дальше по центральному коридору. Послышался шум, и нас обогнали несколько паукообразных существ, размером со среднюю собаку. Они уверенно цеплялись за переборку и шустро перебирали лапками, развивая довольно приличную скорость.

– Это что такое? – удивился контр-адмирал.

– Симбиоз, – ответил ему и ухмыльнулся.

Нечаев выжидающе посмотрел на меня.

– Эти существа изготовлены по такой же технологии, как и разведывательные тараканы, но форма пауков оказалась более удобной для выполнения их функций.

– А чем они занимаются?

– Чистят, проводят ремонт, если способны на это, удаляют продукты жизнедеятельности. Грубо говоря, они обслуживают его, – я обвел пространство рукой, – а он за это их кормит питательной жидкостью. Симбиоз.

Контр-адмирала передернуло.

– М-да. Никак не привыкну ко всему этому. – Помолчав некоторое время, он задал вопрос: – Корабль может отдавать им приказы?

– Да, они постоянно общаются, но приказы им может отдать и экипаж.

Так, непринужденно общаясь, мы осматривали все помещения, пока не добрались на мостик, а точнее, в первый боевой информационный центр. Помещение БИЦ1 в сечении имело форму вытянутого овала, с установленными внутри капсулами виртуального управления. По центру стояла капсула для капитана, а по краям для оружейника, навигатора, пилота, офицера связи, одного из помощников капитана; и шесть ложементов для вспомогательного персонала. Никаких окон и иллюминаторов, вся внешняя картинка подавалась на большие проекционные экраны, встроенные в переборку. Также здесь находились стационарные консоли для контроля параметров корабля и люк в помещение с засекречивающей аппаратурой связи, сокращенно ЗАС.

На мостике присутствовали курсанты и капитан Лукашевич. Процедура приветствия повторилась один в один, как в машинном отделении. После чего контр-адмирал облетел помещение, заглянул туда, куда смог, а затем остановился и потер подбородок.

– Слушай, Волков, управление кораблем построено на совсем других принципах. Какая эффективность такого решения?

– При испытаниях в виртуальных сражениях боевая эффективность на двадцать три процента выше, чем у фрегатов проекта 80121.

– А если будет поврежден мозговой центр корабля? – не успокаивался Нечаев.

– Это невозможно.

Я вызвал схематическое изображение корабля и выбрал «показать нейронную сеть». Схема окрасилась множеством нитей белого цвета.

– Смотрите, господин контр-адмирал, – я повел рукой вдоль изображения, – биологические нейронные сети размещены по всему кораблю, поэтому невозможно уничтожить мозговой центр, для этого нужно взорвать весь корабль.

Адмирал скептически рассматривал схему Левиафана, а я продолжил:

– В этом корабле организован принцип червя: даже если корабль развалить пополам, каждый кусок сможет функционировать самостоятельно.

– Интересно, – задумчиво произнес Нечаев. – Как бы его испытать?

– Вот как раз по этому поводу у меня есть одно предложение.

Адмирал повернулся и посмотрел в мои хитрые глаза:

– Ну, рассказывай.