Право на тебя

Мне так спокойнее будет. Вдруг со мной что случится, пусть он знает, что она дорога мне.

Нехотя кивает, но соглашается. Принимает мое решение.

– И еще, – добавляю, когда он уже уходит, – никто не должен видеть все записи, посмотри сам, и…

Не хватало еще, чтобы кто-то пялился на обнаженное тело моей кошечки.

– Что? – оборачивается, ждет моего ответа.

– Буду благодарен, – наклоняю голову набок, – если вычленишь только нужное.

Снова смотрю на него, взгляд глаза в глаза.

– Ты меня знаешь, я в чужие дела не лезу, – и выходит, оставляя меня наедине со своими мыслями.

Беру в руки телефон и набираю Влада.

– Где она?

Знаю, что пока был в коме, он следовал моему приказу заниматься ее поисками.

– Мы проследили ее путь до деревни Потаповское, – отвечает безопасник, – дом, в котором она остановилась, принадлежит по документам Антону Пархоменко, ее бывшему…

– Жениху, – договариваю за него и хмурюсь, – она там?

– Вещи ее здесь, – говорит так, будто осматривается там, – а самой ее нет, мы опросили соседей, никто ее не видел и не слышал, парни пока местных таксистов шерстят. Как что узнаем, сообщу.

Кладу телефон и со стоном тру лицо. Что-то в голове у меня паззл не складывается. А если Рита просто сбежала от меня? На пару секунд сомнения поселяются в моей голове, но затем я отметаю все. Нет, она моя кошечка! Моей и останется!

К вечеру отчитывается Влад. Ритка приехала в город, пару раз была засвечена в больнице возле моей палаты. Последнее греет душу, не зря мне казалось, что именно ее голос звал меня все время сюда. Что-то еще она говорила мне. Но я так боялся в это поверить, что списывал все на свое бурное воображение.

Чуть позже приходят Игнат с Шамилем. И по их заговорщическим рожам сразу становится все понятно.

– Вы смотрели записи, – догадываюсь по ехидству на их лицах.

Вот же гады.

– Грех было не посмотреть, младший, – Шамиль садится на стул и достает сигареты.

– Здесь не курят, – раздраженно выхватываю у него пачку, недовольный их самоуправством, – что насчет аварии?

Уверен, кто виновник, но услышать и увидеть будет не лишним.

– Ноутбук, – ставит на тумбу искомое брат, затем сверху носитель информации, – флешка.

– Да так уже рассказывайте, – откидываюсь на подушку и прикрываю глаза.

Предвкушаю, что хотя бы через экран увижу свою девочку.

– Мы тебе его на десерт оставили, пацана залётного, – усмехается Шамиль, – ты девку с ним не поделил походу, скажи-ка нам, клуб твой кто поджег? Не он ли часом?

– Сам разберусь, – хмурюсь, – узнал, где Рита?

Надеюсь, вдруг он точно посредством Юли знает, где именно обосновалась моя зазноба.

– В городе, – пожимает тот плечами.

Размытый ответ. Не удовлетворяет меня.

– В общем, не лезьте в это дело, я сам разберусь, – это только моя битва, мое дело чести.

– Лады, – щелкает пальцами Шамиль, и они уходят.

Открываю ноутбук, просматриваю записи камер, где четко в день аварии засвечивается лицо Антона и машина, въехавшая в нас на перекрестке. Удивления нет, все было закономерно. А вот дальше наслаждаюсь видео со мной и кошечкой в главной роли. Смотреть, как она изгибается и плавится в моих руках, то еще испытание, когда не имеешь возможности ее обнять, приласкать и поцеловать. Всем показать, кому она принадлежит.

И на самом интересном месте звонит Влад.

– Мы нашли ее, она с гинекологии вышла, – рапортует, а потом спрашивает: привезти или следить просто?

Незачем пока ей видеть меня таким.

– Глаз с нее не спускайте, всех подозрительных пробивайте, – даю инструкцию и ложусь на кровать с улыбкой.

Вспомнил, что она шептала мне во сне. Что у нас с ней будет котёночек. Боже, как греет меня эта приятная новость…Вот только на душе отчего-то тревожно.

* * *

Рита

Я выхожу из больницы опустошенная. Без сил и стимула дальше жить. Сжимаю в кулаке уже ненужный тест и опускаюсь на ближайшую скамейку.

– Почему? – трогаю живот и с болью спрашиваю в пустоту.

От тревог и стресса я потеряла своего ребенка. Одинокая слеза скатывается по щеке, а затем градом течет целый водопад. Прикрываю ладонями рот, сдерживаю громкие всхлипы. Стараюсь взять себя в руки, уговаривая успокоиться.

– Все будет хорошо, – повторяю, как мантру, несколько раз, – все будет хорошо.

Внутри меня лед, сама я, словно замороженная. Плетусь домой на подгибающихся ногах, кружится голова, но я упрямо продолжаю идти.

Хочу снова к Саиду, обнять его, поцеловать, сообщить о своей вине…но не могу, должна закончить начатое дело. Надеюсь, он простит меня…

Через два дня нахожу в себе силы позвонить подруге, к которой так и не пришла в прошлый раз.

– Юль, как ты?

Самой мне паршиво, хочется забыться.

– Сносно, голова перестала болеть хотя бы, – слышу в ее голосе улыбку, что радует.

– Давай завтра прогуляемся, – предлагаю ей, поддержка хотя бы моральная мне сейчас не помешает.

– Идёт, – быстро соглашается она, и мы прощаемся.

Ложусь на кровать, вздыхаю. Говорят, время лечит, но мне не верится. Сейчас я испытываю ненависть. К Антону, его отцу и деньгам. И тут раздается звонок в дверь. Раздраженно иду в коридор, смотрю в глазок и с недоумением открываю.