Право на тебя

Буквально минут через десять подъезжает знакомая ненавистная тачка, и я мигом запрыгиваю, не давая парню выйти. Он тут же дает по газам, и я с облегчением замечаю, что движемся мы в сторону моего дома.

– О чем хотел поговорить? – спрашиваю, прислоняюсь лицом к стеклу, прохлада остужает разгоряченные от алкоголя щеки.

– Насчет Натальи, – а голос-то какой напряженный.

– Мне плевать, что у вас там было, – резко осаждаю, не желая ничего слушать, – сам решай с ней ваши проблемы.

Некоторое время он молчит, я наслаждаюсь тишиной, наблюдая, как мимо проносятся дома.

– Она действительно беременна от меня, не соврала, – словно оправдывается, тон с оттенком вины.

– И? – поворачиваю к нему голову.

Антон поджимает губы и вцепляется руками в руль, с силой сжимая обивку. Кажется, вот-вот и вырвет с корнем его из панели.

– Отец будет недоволен, ты же его знаешь, – так вот, что его парит, надо же, – буду благодарен, если мы замнем эту тему…

Хмыкаю и весело коротко смеюсь.

– Серьезно? – ехидство и язвительность становятся постоянными спутниками в моей речи, – я еще должна твоих любовниц покрывать? Или что ты собираешься делать? Всю жизнь ребенка прятать?

Его грудь часто вздымается, видно, что злится на меня и на эту ситуацию в целом.

– Я сам скажу ему, – затем добавляет: после свадьбы.

Прикрываю глаза, устав от этих бесконечных проблем. И думаю, а если бы у нас были романтические отношения? Неужели мне пришлось бы терпеть это всю жизнь?

– Как знаешь, мне плевать, – и это действительно так.

Тем более, что терпеть мне ничего не придется. Главное, разыграть все по нотам, не испортить, и тогда итог будет греть мою душу и освободит нас с Саидом от гнета власти Пархоменко.

И когда через несколько дней наступает пресловутый день свадьбы, я мандражирую, что никого, к счастью, не удивляет. Виталий кивает мне, что все в порядке. А в груди у меня птичкой бьется тревога. И неспроста. Все идет совершенно не по плану.

* * *

Саид

За сутки до свадьбы

– Еще раз повторяю, – в который раз пытаюсь втолковать назойливому врачу-практиканту, – засунь себе свои лекарства в зад, я их принимать не буду!

Тот пулей вылетает из моей палаты, впечатлившись, видимо, моим грозным видом. Новости от Влада пришли неприятные, кому-то завтра не поздоровится. Боковым зрением вижу, как в палату заходят Игнат с СБшником.

– Рожу попроще сделай, – садится на стул брат, помощник его у стены.

– Ты почему не сказал мне? – зверею, глядя на безмятежное лицо брата.

– О чем? – переглядывается с другом, оба не вкуривают, что я имею ввиду.

– Что Ритка завтра замуж выходит, за хлыща этого, чёрт, – от гнева аж ребра ломит, трогаю повязку, но не помогает.

– За жениха своего что ли? – фыркает Игнат, – Влад.

Тот подходит и передаёт мне папку с документами и фотографиями.

– Что это? – листаю страницы, особо не вглядываясь, а потом замираю, – неужели…

– Это твой козырь, – встает и кивает другу, чтобы тот вышел, – предки наши сегодня прилетают, так что, если хочешь успеть, придется устроить тебе побег из больницы. Надевай.

И кидает мне сумку с вещами. И я, черт возьми, сразу секу фишку и быстро, не давая никому передумать, скидываю ненавистные больничные тряпки, надеваю принесенные вещи.

– Отца жениха пока не трожь, – просит старший, – он мне нужен еще.

– Надолго? – просьбой его я недоволен, но сейчас моя главная мишень – его сынок, так неосторожно не уничтоживший следы своего преступления.

– Мне нужно две недели, плюс-минус, – радует меня после недолгих раздумий.

– Терпимо, – осторожно иду, стараясь не ступать на правую ногу, которая временами ноет.

Начинает завывать сирена пожарной сигнализации. Судя по удовлетворенному виду Игната, проблему устраняет как раз Влад.

– Ты кстати сам как? Шамиль сказал, вы с Юлькой снова сошлись, – вспоминаю слова старшего.

Мы выходим из больницы без проблем и эксцессов.

– Мы вместе, – говорит твердо, будто с вызовом.

– Я рад, что ты прислушался к голосу разуму и поверил ей, – выдыхаю, хоть у брата все хорошо на личном фронте, – потом пожалел бы, да поздно.

– Поверил? Ты о чем? – горькая складка у рта напрягает, – фотографии не липа, спецы проверили, но я закрыл эту тему раз и навсегда.

А в голосе тоска.

– Снимки? – хмурюсь, понимаю, что мы говорим про разное и добавляю: да я не про них, до аварии она успела сказать мне, что муж ее подмешал ей что-то в напиток, так что даже если что-то и было, то явно недобровольно, так что ты не горячись, я знаю тебя. Молчать будешь, но попрекать ее станешь всю жизнь этим, пусть не словами, но и действия жалят не хуже.

Мое дело – сказать, его – как распорядиться этой информацией. Он резко жмет на тормоз, нас подбрасывает вперед.

– ***, ты че творишь? – рычу на этого идиота.