Право на Тенерифе

– Но все не так! Жизнь не имеет хеппи-энда. В любой момент может что-то случиться, даже когда мы исцелились. Может заболеть кто-то еще: наши родители, мы сами. И что, опять мы будем несчастны, опять страдать целыми днями? Да так вся жизнь пройдет! Все, так до самой смерти! Счастье должно быть не потому что выполнены какие-то условия, а потому что оно есть в нас – само по себе. Однажды, в первую нашу госпитализацию сюда, я встретила у лифта женщину с ребенком-олигофреном. Девочке было лет четырнадцать. Так ее мать мило общалась с подругой, между делом играя в «ку-ку» со своей дочерью-подростком. Тогда я увидела, что эта мать, у которой вся жизнь положена на служение ребенку, у которой ситуация еще хуже, чем у меня… Но она спокойна, она счастлива. Она – нормальная. Как такое возможно? Да потому что счастье должно быть внутри человека. Все у нас в голове.

– Но как? Как она этого добилась? Как научиться счастью? Это все слова…

– Юля, пойми, что ребенок существует вне тебя. Он – не ты. Ты и без того жертвуешь всем ради него. Никуда не ездишь, нигде не бываешь, не можешь строить карьеру. Подумай только, вот ты хоть раз говорила себе, что все, теперь, когда дочь заболела, ты должна быть идеальной мамой? Этаким ангелом с крыльями?

– О чем ты говоришь? – не поняла Юля.

– Вот ты кричишь на дочь?

– Что ты! Разве что иногда… Но я стараюсь изо всех сил…

– Вот! – воскликнула Лена. – Об этом я и говорю! Мы все пытаемся отрастить себе крылья, стараемся контролировать себя. Этого от нас все и ждут. Но мы не ангелы, мы простые люди, Юль. Вот и весь секрет. И иногда – нет, часто! – мы выходим из себя, кричим на детей. И даже чаще именно на таких детей, на бешеных, на истеричных, которые сидят на преднизолоне. А окружающие, кто не знает, смотрят на нас, как на демонов. До пофиг, что смотрят! Их бы в нашу шкуру… Все это вранье, когда кто-то дает интервью и рассказывает, какой он чудо-родитель для своего ребенка. Я раньше верила всему, когда читала. Сейчас – нет, – Лена горько усмехнулась, сказав это. – Все-таки мы существуем отдельно от наших детей, они – сами по себе, мы – сами по себе. Мы только помогаем им расти и выздоравливать. К тому же страх портит качество нашей жизни. Он съедает нашу жизнь за нас. С ним мы не живем, а существуем, а ведь жизнь проходит. Так оставь хотя бы маленькую часть для себя – внутри себя, – этот мир пусть будет только твоим, не ребенка. Там, в себе – будь счастлива.

Юля хотела спорить, хотела не соглашаться. Столько эгоизма было в словах этой матери, что она, быть может, никогда не согласится с ней.

Но против воли Юли что-то в душе откликнулось на слова Лены. Та словно заставила ее чуть приоткрыть футляр, в который Юлю с Катей загнала болезнь, и выглянуть наружу. И она увидела окружающие предметы: деревья, дома, улицы, города, страны, – уже без ярлыков «запретно». Весь прошедший опыт Юли, вся ее жизнь предстала перед глазами совсем в другом свете, и ощущения, неясные, опять тревожные, восстали внутри нее не только против Лены, но и против себя самой.

Но одна идея пульсировала, одна выделялась среди других. Так вот что это было! Лена, беспечная Лена, которая раздражала ее все эти дни, как бельмо на глазу, своим счастьем, – эта самая Лена не была равнодушной себялюбкой. Она была точно таким же человеком, как и она, Юля.

На следующий день к ним в палату заглянула преподаватель по английскому и обратилась к Юле:

– Вы мама Кати?

Катя даже вздрогнула, боясь, что та пожалуется, что дочь не справляется с программой удаленно.

– Я хотела отметить, что у Кати очень большие способности к английскому. Для девочки ее возраста и на удаленном обучении это просто феноменально. Вы где-то еще занимаетесь? – Катя села обратно за стол и продолжила делать домашнее задание, зардевшись.

– Вы знаете, – начала оправдываться Юля, – я просто сама закончила иняз и занимаюсь с ней периодически английским. Школьная программа мало что дает. Ну и она еще сама находит в интернете иностранные сообщества, заводит себе друзей по переписке. Даже по Ватсап потом общается с ними. В наше бы время такое подспорье в обучении!

– Это очень хорошо, продолжайте заниматься. Катя продвинутый ребенок. Успехов вам.

Юля кивнула в благодарность головой, слушая ее, как в тумане. Преподаватель ушла. Вскоре телефон стал разрываться от сообщений в Ватсап. Просматривая их, Юля стала вся чесаться от волнения. Антон писал ей:

– Привет. Моя новая жена (мы расписались) хочет, чтобы мы поскорее поделили квартиру. Ей скоро рожать. Нужна определенность с жильем.

– Ок, но на тех условиях, что я озвучивала.

– Да нет, давай по справедливости. Поделим пополам.

– Это не по справедливости.

– Будешь судиться теперь? Тебе заняться нечем? У тебя ребенок больной, а ты воевать собралась.

– Судиться ты собрался, а не я. Ребенок мой вполне здоров. И спасибо, что напомнил, без тебя бы забыла.