Право на жизнь (СИ)

Его светлость среди вошедших и искать не нужно: взгляд сам, словно магнитной стрелкой, устремился к высокой фигуре. Тот перехватил, вспыхнули стальным огнем глаза, озарились затаенным жаром. Он только для меня — тот жар, я знаю. И снова накатило счастье. Вам и делать ничего не нужно — сама увидела, сама прочла. Еще несколько последних дней я буду наслаждаться этим сном здесь, во дворце, вместе, с Вами, прежде, чем с нырну головой в тот черный омут…

Расселись вокруг каменного стола. Я оказалась между Мексой и Анхельмом, и те, не сговариваясь, взяли меня за руки. Напротив император Нердес, решительный, хмурый, ни тени прежнего благодушия. Похоже, права унвартка: Империя крепко задумалась над тем, продлять ли договор. Сейчас он выгоден коварной Самаконе, Империи не очень.

Его супруга Анневьев все так же приветлива и кротка, но бросила несколько беспокойных взглядов на мужа, тоже почувствовала неладное. Если Империя откажется от договора, то что?.. Она ведь сможет объявить войну, а это для всей страны удар. Война — это страшно. Это голод, это кошмар любого, бессмысленные смерти. Надеюсь, не дойдет.

Один Аландес среди своих сидел расслабленно, кривил усмешку, в глазах читалась плохо скрываемая радость. А ты чему радуешься, принц?

Впрочем, шах Джемрен тоже не походил на человека, сильно озабоченного результатом встречи. Уверенный, улыбчивый. Но если я все верно поняла со слов Мексы, то он должен быть взволнован больше всех. Договор, в первую очередь, нужен Самаконе. Те не хотят войны. По крайней мере, не открытой. Их устраивает текущее положение дел. Тем более, Лес больше дружен с нами, с Империей. Но он был так спокоен, словно уверен — впредь все останется так же, а то и лучше будет. И договор останется. Что-то припрятал в рукаве?

Нет, наше дело с Хельме молчать и не отсвечивать, мы здесь случайные фигуры. Перед правителями по толстой стопке листов в бархатных папках, в центре стола песочные часы. Минут на двадцать по моим прикидкам; видимо, с последней песчинкой и прекратится старый договор, наступит время для подписания нового. Все торжественно молчали.

— Время на исходе, — глубоким голосом астарх нарушил застывшую тишину. — Начнем же. В присутствии верховной жрицы Скогена-Хозяина, незримого владыки Леса, чью волю клан унвартов несет через века, я, астарх без имени…

— Мой друг астарх, — перебил его мягко шах. — И ты, мой друг Нердес. Пусть время на исходе, но еще не вышло. И старый договор еще действителен. А по нему каждый из нас вправе просить исполнить прописанное в заверенных богами строках. Отказ равен предательству священных клятв, все мы об этом знаем. И о последствиях отказа тоже…

— Джемрен? — потяжелел взгляд императора. — Чего ты хочешь?

Все замерли, боясь издать лишний звук, ловя их слова. Словно воздух сгустился. Глухому стало бы ясно — что-то происходит.

— Всего лишь одну мелочь. Крошечный пустяк. Маленький, почти забытый пункт договора, в применении которого не было нужды уж сотню лет. Но, тем не менее, саблей не вырубить подписанное прежде, и я в своем праве… Я прошу e kteskap for frelse.

Незнакомые слова повисли звоном в воздухе. Переглянулась, не понимая, с Хельме. Чуть тронула за рукав Мексу. Та знает все. А если не знает, так просто пусть переведет с Праязыка. Та тоже озадачена. Но прошептала мне чуть слышно:

— Ekteskap for frelse… «брак во спасение»?.. Да. Брак во имя мира.

19.4. Ekteskap for frelse

— Из дополнений от восемьсот двенадцатого года, раздел шестой, пункт сто двадцать первый. Ekteskap for frelse. «Если нависнет угроза над целостностью союза, не внешняя, но изнутри… Та сторона, чьей безопасности грозит такой исход, вправе потребовать единства… через единство кровное. Из круга приближенных… Если не противоречит то ни природе, ни воле божьей…», — зачитал заложенную страницу на память шах, не отрывая взгляд от императора.

Что, Самакона хочет породниться с Империей?!.. Вот почему шах был так в себе уверен. Решили пустить корни на чужой земле. Проникнуть в Империю уже не тайно, а открыто, с самых верхов… А родственной связью задумали обеспечить себе продление договора.

Элмас-шах-ханим, по слухам, очень опасна и хитра, вон как довольно улыбается сытой куницей. А яблоко от яблони, как всем известно… Пусть ее дочери еще совсем юны, но ввести даже одну в имперский М’Рирт — все равно что самой Элмас дорожку постелить.

Стоп, а что Аландес? Ни тени удивления на лице… Да ведь… он знал! Если не сам о том шептался с шах-ханим! Все знал! И сговорился с Самаконой за спиной отца!.. Но ведь он тогда… что это получается? Предатель? Или наоборот?.. Ведь если он за сохранение союза и против войны, то это поступок благородный. О, боги, я не понимаю.

Император Нердес замер статуей. Да, впрочем, и все присутствующие за столом.

— Друг Нердес? — хищно подался вперед Джемрен. — Каков будет твой ответ? И как верно подметил наш друг астарх — время на исходе…