Право на жизнь (СИ)

— Сочинила себе очередную нелепую цель и стремишься к ней, как упертый баран, отвергая помощь и не желая отступать, будто сдаться, признать поражение означает конец всей твоей жизни, — Рик выпустил мои руки, посмотрел прямо в глаза и с неожиданной злостью спросил. — Ответь мне, жрица, какого Хаоса?! Почему путь, который ты выбираешь, всегда ранит тебя саму сильнее, нежели кого бы то ни было?!

Я растерялась, ошеломленная неожиданным всплеском чувств, и меченый, не дождавшись ответа, невесело хмыкнул:

— Похоже, задавака ослеп от любви, если не замечает очевидных фактов. Впрочем, мне ли его осуждать?

Я не поняла, когда он успел приблизиться. Черная бездна в одно мгновение поглотила весь мой мир. Губы мужчины коснулись моих… сладкие, желанные, теплые. Как мне не хватало этого тепла! От наших свиданий с Исхардом неизменно веяло тяжестью долга, сомнениями, манерной бесчувственностью.

Руки Риккарда стянули с меня ставший лишним полушубок, свитер. Скользнули по спине, обнимая — сначала бережно, будто хрупкий сосуд, давно утраченную и вдруг нашедшуюся драгоценность, потом крепко, собственнически, до хруста в ребрах. Я поймала себя на мысли, что не возражаю… хочу, чтобы он продолжил. Близость, которой я постоянно страшилась с Исхардом, сейчас казалась единственно желанной и правильной.

Правильным?

Но ведь это не так! Иначе для чего были все предыдущие жертвы?! Помолвка с северным эссой, знакомство с семьей Иньлэрт и неприветливой снежной столицей?

Я попыталась вырваться, оттолкнуть мужчину.

— Я… Нет! Мы не можем! Не должны!

Вопреки опасениям, Рик остановился сразу, отодвинулся, оставаясь по-прежнему близко. Язвительно заметил:

— Помню-помню: у нас нет будущего. Но эта-то ночь может принадлежать нам? Секунду назад мне померещилось, что одна блистательная эсса не против разделить ее с изгоем, носящим ржавые клинки.

— Я… ты ошибся!

— Возможно, — мужчина внезапно толкнул меня в грудь, опрокидывая на спину, навис сверху. Задумчиво повторил. — Если девушка сама не знает, чего хочет, возможно, мне просто повести себя как злобный завоеватель и сполна насладиться захваченным сегодня трофеем.

— Ты не посмеешь!

— Проверим?

Рик лукаво прищурился. Губы мужчины требовательно впились в мои, превращая возмущенные возгласы в нечленораздельное мычание.

Какое-то время я еще сопротивлялась, а потом остатки разума сдались перед пьянящей горячей волной, растекающейся от живота по всему телу. Я и правда хотела бы разделить эту ночь, а утром уйти следом… в другое королевство, на край света да хоть бесправной пленницей к западным завоевателям. Сейчас, в этот самый миг помутнения рассудка, смогла бы даже бросить Предел, предать клан и друзей, вычеркнуть из памяти все принесенные обеты. Только лишь бы остаться рядом с ним — опорой, трофеем, игрушкой… кем угодно! Не думать о стремительно истекающем времени, о траурном звоне, что мерещился в завывании пурги…

…Колокол на центральной башне Южного Храма звучал, не переставая, оплакивая Песчаную кошку и ее храбрых воинов, павших в битве с Вестницей Смерти. Альянс победил, но какой ценой! Глухие размеренные удары неслись над пальмовыми рощами и ученическими бараками, гостевыми домами и караульными, уходили в замершие барханы — жизнь, кипящая в оазисе посреди Великой Пустыни, затаилась, спряталась, напуганная и смущенная всеобъемлющим горем, что вошло в древние стены из песчаника.

Тронный зал, задрапированный черной тканью, утратил привычное праздничное великолепие, превратившись в унылое безрадостное место. Свет, проникавший сквозь окна, падал на пол тусклыми пыльными пятнами. Плач скорбящих, подхваченный и помноженный эхом, метался под сводами попавшей в ловушку птицей.

Я оглушено брела между бесконечных рядов, желая ослепнуть, только бы не натыкаться взглядом на знакомые лица. Харил и похожие на волков двойняшки, которых я спасла в Подковке — подарила жизнь, чтобы затем отнять? Балагур Ольханд. Лоретта…

Крис.

У последнего ложа друга я задержалась на целую вечность. Внутри полыхало черное пламя, выжигая душу, превращая ее в безжизненную пустошь, не способную когда-либо более испытывать светлые чувства. Радость, счастье, веселье — отныне и навеки они для меня обратились в пустые слова. Возможно, слезы принесли бы облегчение, но безжалостный огонь забрал и их.

Рик, молчаливой тенью следующий за правым плечом, попытался обнять, заговорить. Что мне до глупых слов утешения?! Я равнодушно скинула его ладонь, пошла дальше.

Эсса Астра, возглавлявшая авангард, напоминала растрепанную изломанную куклу, которой поиграл и выбросил великан. Передовому отряду досталось сильнее всего.

Когти охраняли свою Повелительницу даже в посмертии. Два ближайших тела скрывались под плотными пологами — всей магии целительниц не хватило, чтобы придать мертвым благообразный вид. А вот начальника личной стражи Ралета тиа Кросвинг, несмотря на пересекающую лицо рану, я узнала. Говорили, он до последнего пытался спасти свою королеву, прикрывал собственным телом.