Право первой ночи для Лорда Тьмы

Я по очереди обнимаю девушек, прощаясь с ними если не навсегда, то на очень долгое время. Я не вернусь в Лувирин. Не смогу посмотреть в глаза отцу — он сразу увидит мои чувства к тому, кого искренне ненавидит. Не сумею сообщить о том, что брат жив. Пропасть между мною и родными растёт с каждым мгновением.

— Стоит поторопиться, чтобы подняться в горы до наступления темноты, — лениво сообщает Лютан.

Я замечаю на руке брата повязку и не сдерживаю ухмылки. Лютан замечает это и, оцарапав меня взглядом, холодно добавляет:

— Мрак не дремлет.

Глава 38

Попрощавшись с девушками, выхожу из кареты и жду подругу, а теперь мою жрицу. Кирина бросает на спину Тейга взгляд, полный немого страдания, и я беру девушку за руку. Тяну за собой, не желая, чтобы она испытала такую же обездвиживающую боль, как я.

Слова Вирга ударили меня, и эта рана будет кровоточить всегда. Лорд считает меня проклятием…

Мы с Кириной усаживаемся в карете вельера Айсуга. Сам Таглор, сложив руки на животе, дремлет, устроившись на подушках. Мы садимся напротив и тут же теснимся, потому что следом заходит Лютан. Лже-жрица испуганно замирает между мной и братом, а я отворачиваюсь к окну.

Мы начинаем медленно двигаться, и родные стены Лувирина проплывают мимо, причиняя ноющую боль. Я помню, как сбегала из замка через ту дверцу, пробиралась в деревню, чтобы помочь кому-нибудь с прохудившейся крышей или прорехой в полу. Интересно, всё ли в порядке с домиком кузнеца? Надеюсь, отец навестил отца Мариски и укрепил мою магию.

Ощущаю тёплое пожатие и вздрагиваю. Кирина смотрит на меня и грустно улыбается, а я понимаю, что плачу. Кусая губы, вновь смотрю на Лувирин и прощаюсь. С отцом, с сестрой… С беззаботным детством и бесшабашной юностью.

Теперь я вельера Айсуга и буду заботиться о жителях своей вельи. Конечно, брат прав — после кончины отца я приму и Лувирин, но думать об этом сейчас не хочу. Буду тихонько помогать, требуя с деревенских молчание.

В Айсуге живут ремесленники, и стоит наладить товарообмен с крестьянами. У меня были идеи на этот счёт, и наступает время воплотить их в жизнь. Занять себя делами так, чтобы некогда было думать…

Не оставалось сил печалиться. Скучать.

Под колёсами кареты шуршат камни, которых на дороге становится всё больше. Карета раскачивается всё сильнее, а в темнеющем небе появляются звёзды. Кучер спешит пересечь опасный переезд и добраться до ворот Айсуга. Оказаться ночью в горах опасно и пешему, и конному, а передвигаться на карете — самоубийство. Если нас накроет темнота, придётся остановиться и ждать до рассвета.

Я тревожно смотрю в окно, понимая, что этого не избежать, как карета замирает.

— Вельер Таглор, — хрипло зовёт кучер. — Я вижу небольшую пещеру. Карета туда не войдёт, но мы можем выйти и развести костёр. Всё лучше, чем застрять или рухнуть в пропасть.

— А? — просыпается старик. Трёт глаза и хмуро смотрит на чёрное небо. Выругавшись вполголоса, недовольно ворчит: — А всё из-за того, что пришлось задержаться в Ройепине. Теперь застряли до утра.

— Я зажгу файрелы, — хмуро предлагает Лютан.

— Сразу видно, что вы отвыкли ездить по горам, мой друг, — скалится Таглор и указывает взглядом в темноту расселины. — В изменчивом магическом свете угодить туда ещё проще. Или забыли, как в детстве в тенях от файрела все видят чудовищ?

— Я помню, — неожиданно подаёт голосок Кирина.

— Разумеется, дитя, — покровительственно улыбается он и заявляет со свойственной вельерам властностью: — Остаёмся до рассвета здесь. Больше я невесткой рисковать не намерен.

Я растерянно моргаю, не ожидая подобного высказывания. Мы с вельером не то что близки, даже знакомы не были. Меня представили Таглору на одном из балов, а после я и сама избегала человека с суровым лицом и острым взглядом.

Нас с Кириной отводят в самый угол небольшой пещерки (скорее небольшое укрытие под каменным навесом), где расположен удобный для сидения камень. Лютан застелил его коврами, которые забрал из кареты. Кучер разводит самый настоящий, не магический, огонь. Пламя быстро наполняет воздух теплом, но сгущает темноту за пределами сияющего золотом круга.

Кирина пугливо оглядывается и жмётся ко мне, я крепко держу девушку за руку. Мне и самой не нравится здесь. Кажется, что на нас кто-то смотрит. Но, кроме звёзд на небе и улыбающейся пропасти, здесь никого быть не может.

— Вельеры, прошу к костру, — приглашает кучер. Мужчина раскладывает на небольшом плоском камне салфетку, а сверху расставляет завязанные в ткань горшочки. — Жена собрала мне в дорогу. Не побрезгуйте.

Мы с Кириной осторожно приближаемся, я беру краюху белого хлеба, а подруга ограничивается глотком воды. Посматривает в ночное небо так, будто сейчас оттуда на нас кто-то нападёт. Вздыхая, я откусываю ароматной мякоти — пусть лучше боится, чем страдает. У меня страх не вытесняет боль. Жаль.

— Надо было остаться в Ройепине, — нервничает Лютан, и я недоумённо посматриваю на брата. — Вы могли сказать, что мы не успеем до ночи?