Право первой ночи для Лорда Тьмы

— Ты лжёшь. — Таглор шипит как раненый зверь. — Если бы ты мог нас убить, давно бы сделал это. Мрак поразил твою руку, и сила не подчиняется тебе. Тебя надо прикончить, как ядовитую гадюку!

Он осторожно прислоняет сына к стене пещеры и, поднявшись, подхватывает с земли меч Лютана.

— Я верну тебя туда, где, по мнению моего доброго друга Фанара, ты давно обитаешь.

Я прижимаю обе ладони ко рту, смотрю во все глаза, не зная, что предпринять. Страх сжимает горло, мне и слова не сказать. Сердце ноет, разрывается от боли предательства и неуместного, но не контролируемого сочувствия. Дрожа, протягиваю руку, пытаюсь сосредоточиться на клинке в руке вельера.

Молча обращаюсь к милосердной Гетте. Молю… Хватит смертей. Довольно!

— Орелия, не вмешивайся, — бросает в мою сторону Таглор. — Разве ты не понимаешь, что это для твоего же блага? Сартен, прикажи ей!

— Послушайся она меня хоть раз, ничего бы этого не было, — слабо смеётся бледнеющий на глазах муж.

Не знаю, что такое применил Лютан, но вижу, что Сартен на краю смерти.

А в ушах звенит «для твоего же блага». Ненавижу эту фразу! Ярость придаёт мне сил, я поднимаюсь на ноги.

Чья-то гибель не может быть во благо. Я хочу остановить всё это. Вижу, как брат останавливает взгляд на ладонях, по которым пробегают фиолетовые молнии. Знаю, что он ждёт, когда вельер подойдёт достаточно близко для удара.

Вот-вот Таглор погибнет, а потом и мой муж. Лютан запрёт меня в Айсуге до поры до времени, чтобы потом выдать за князя. Выгодная партия, как сказала Золетта. Брак, который заткнёт рты всем недовольным вельерам.

Хватаю Кирину за руку и помогаю дойти до кареты. Девушка то и дело сгибается, чтобы освободить желудок, её синие губы уже дрожат. Я же разворачиваюсь и, поднимая руки, концентрируюсь на скале.

Ниточки трещинок, незаметных глазу, соринки и мелкие крошки, которые так легко превратить в пыль. А из неё уже создать клин, который обрушит природный навес и на какое-то время остановит мужчин. Рассчитываю всё так, чтобы упало несколько небольших камней. Никого не покалечит, но…

Но что потом?

К шее прижимается холодная сталь, голос дёргает нервы:

— Снова ты в моих руках, птичка!

Глава 40

Неудивительно, что Ширигет не убил Дилида. А вот то, что он возник в ночи недалеко от Айсуга, пугает. Сильнее, чем нож у моего горла. Значит, светловолосый лорд Тьмы тоже рядом! И не важно, манипулирует ли он Сартеном или стоит за моим братом…

— Не делай этого, — двигая лезвием по моей коже, приказывает Дилид. — Я знаю, на что ты способна, вельера. Не вздумай сделать то же, что в Ройепине. Пока я не получил свои деньги, и не мечтай убить гельерийцев!

— Я не…

— Заткнись!

Давление на шею усиливается, и я застываю, едва жива. Неожиданно меня оглушает звон, и лезвие исчезает, как и смрадное дыхание предателя.

Я оборачиваюсь и смотрю на лежащего без чувств мужчину: лоб его окровавлен, глаза закрыты. Кирина, тяжело дыша, опускает руку с зажатым в пальцах остатком кувшина. Я пинаю нож, и тот, звякнув, отскакивает к груде камней. Если мерзавец очнётся, то не сумеет воспользоваться оружием.

— Орелия! — испуганно отшатывается Кирина и роняет ручку разбитого кувшина.

Оглянуться я не успеваю, меня хватают за волосы так сильно, что из глаз брызжут слёзы. Вцепившись в руку мучителя, я пытаюсь вывернуться. Кто это? Ширигет? Сартен?.. Лютан?!

— А теперь ты будешь слушаться меня, колючка! — шипит он на ухо и встряхивает меня. — Поняла?!

Хочу ответить, но раздаётся лишь всхлип. В другой руке брата замечаю окровавленный меч и застываю от ужаса.

— Поздравляю, Орелия, ты снова вдова! — поняв, на что я смотрю, хмыкает он. — А ещё единственная владелица замка Айсуг. Пришлось немного ускорить события. Как объяснить исчезновение вельера Таглора? Ах да!

Внезапно он отпускает меня и, подкинув меч, перехватывает его так легко, будто это кинжал. Я, не удержавшись на ватных ногах, падаю на колени. Лютан со всей силы метает оружие в темноту, и раздаётся короткий крик. Видно плохо, но мне показалось, что кто-то, вскинув руки, упал.

Кучер?

— Жалкий трус, — выплёвывает Лютан и тянет меня за руку, заставляя подняться. — Мы привезём тело Таглора в Айсуг, и ты всем скажешь, что старик болен. Запрёшь его, якобы будешь лечить. Целителя я найму. Такого, что скажет, что нужно, и будет молчать, когда требуется.

Вперив в меня жёсткий взгляд, зло спрашивает:

— Всё поняла?

Я сжимаю челюсти и упрямо мотаю головой. Совладав с собой, отвечаю:

— Я не выйду за князя, и не надейся.

— Что?! — Лицо его темнеет. По коже пробегают фиолетовые молнии. Они жалят, касаясь меня, и боль пронзает такая, будто в меня втыкают иголки. — Ты будешь делать, что я скажу, колючка. Или я тебя уничтожу.

Я приподнимаю подбородок и, прищурившись, выдыхаю в ярости:

— Так давай. Ты уже предал свой народ. Отвернулся от своей семьи. Осталось нас убить.

Тело дрожит, но голос мой твёрд. Я понимаю, что не выживу, если Лютан ударит меня своей магией. Его сила тоже изменилась после соприкосновения с мраком. Вельер стал опасен, а его молнии смертоносными. И тишина за спиной тому свидетельство.