Право последней ночи

— Да молодуха там без меня не скучает! — заорал он, подскочил на месте и сел, едва не стукнувшись о низкий потолок. — Ей же не конкретно за меня замуж хочется, а за… кого-нибудь, главное — за богатея. Чтобы статус и все такое. Пока я тут задницу себе морозил, Лика с Филькой в койке кувыркалась.

Нашарив в кармане дубленки сигареты, Алексей прикурил, а потом улегся обратно, зло сопя и пуская дым в потолок. Спустя мгновение, спохватившись, спросил:

— Тебе не мешает?

— Ты давно узнал? — спросила Ольга тусклым голосом.

— Недавно. А если быть точнее — вчера и узнал.

— Как?

— Так. Недаром я не люблю разные гаджеты-хренаджеты, фото в Инстаграме, твиттеры, «аськи» и все такое. Эта дура даже в сортир без телефона не ходит, не говоря уже о койке. Пока мы с тобой в кафе сидели, она с Филькой трахалась, и, наверное, мобильный рядом валялся.

— И что?

— Да ничего. Видать, нажала случайно, ну и позвонила мне. А я слушал. Минут пять, пока ты в туалет ходила…

— А, вот, значит, почему ты такой злой был и домой спешил? — невесело усмехнулась Ольга. — А я-то гадала, чего это ты как с цепи сорвался, гаишникам нахамил… Бедная девочка. Ведь выгнал бы на улицу, еще пинка дал… М-да, не предполагала, что они так долго будут шифроваться…

Последнее Ольга произнесла весело, без всякой жалости к «бедной девочке». Алексей помолчал, а потом подозрительно спросил:

— Ты что — знала?

Ольга кивнула и неохотно ответила:

— Давно. С полгода уже, наверное. Даже больше.

— Откуда?

— Да случайно все вышло. Филька же — мой бывший студент и периодически консультируется по разным вопросам. А где-то в мае… да, точно в мае, он попросил организовать семинар для маркетологов и пиар-директоров. Сидели мы в кафешке, Филька помахал кому-то рукой и говорит: сейчас моя девушка подойдет. Ну… Лика и подошла.

— И что? — поинтересовался Алексей придушенным от ярости голосом.

— Ничего. Она сделала вид, что не узнала меня, я — что ее. Филипп чмокнул Лику в щечку, она пыталась отстраниться. Потом я ушла, а она долго ему что-то выговаривала. Филя все руками разводил.

— Чего же он так затупил?

— Бывает. Он ведь не знал, что у меня двойная фамилия, а на кафедре я всегда пользовалась одной половинкой.

Алексей хмыкнул. Выйдя замуж, Ольга присовокупила его фамилию к своей, став Тарасовой-Берген, а уже после разрыва целых три года игнорировала фамилию супруга. Преподавая, она представлялась студентам как Ольга Берген. Так что наставивший рога начальнику Филипп действительно не подозревал, что она — та самая Тарасова. Лика этих тонкостей тоже не знала. Она вообще мало интересовалась прошлым Алексея, предпочитая жить в настоящем.

— Не могла мне сказать? — спросил он.

Ольга фыркнула.

— И как бы я при этом выглядела?

— А я как выглядел, когда жил с шалавой?

— Сам выбирал, — устало ответила Ольга. — Значит, такую и хотел. Дай мне сигарету…

Он снова нащупал в кармане мятую пачку, зажигалку и сунул Ольге не глядя, в последний момент сжав ее теплую ладошку.

Держать бы так и не отпускать никогда-никогда…

Она курила, лихорадочно затягиваясь, молчание становилось напряженным и тягостным, но прервать его Алексей решился не сразу, хотя, казалось бы, чего проще? Возьми и произнеси давно выстраданные слова…

— Я в своей жизни только одну женщину хотел, — сказал он с внезапной горечью. — И любил всегда одну. С семнадцати лет. И сейчас люблю, хотя думал, что все кончилось. Дурак я, да? Скажи, дурак?

— Почему дурак? — жалобно прошептала она.

— Потому что надеюсь…

— Тарасов, — назидательно произнесла она деланно-бодрым голосом, насквозь фальшивым, — что у тебя в голове? Это же все стресс, внештатная ситуация, борьба за выживание. Завтра нас спасут, и мы снова разбежимся по своим углам…

Оттого, что она озвучила его собственные трусливые мысли, Алексей вдруг рассвирепел.

— Это не я дурак, а ты дура, если думаешь, что я еще раз тебя брошу!

— Леша, — прошептала она и потянулась к его щеке. — Лешенька…

От ее губ пахло спиртом, медом. Не в силах больше сдерживаться, Алексей едва ли не с рычанием набросился на Ольгу, тиская тело, незнакомое и привычное одновременно, отвечающее на каждое прикосновение с забытой нежностью и страстью. И в голове, гудевшей, как трансформатор, от переизбытка информации и переживаний, вдруг стало восхитительно пусто и легко. Сорвав с Ольги одежду, он торопливо взгромоздился сверху, не давая ей опомниться, и теперь чувствовал ее всю, как раньше, словно не было трех лет одиночества.

Эта женщина снова принадлежала ему без остатка, до самых кончиков волос.

Было жарко, словно колючая вьюга наконец-то смилостивилась и отступила прочь, не выдержав любовного натиска. Перекатившись на спину, он уложил Ольгу сверху, продолжая целовать, мять и тискать. Ее кожа казалась обжигающе горячей, и от прикосновения к ней Алексей покрылся гусиной кожей.