Право Рима. Марк Флавий

Через некоторое время отряд Тиберия подскакал к станции, где им поменяли лошадей. Начальник станции седой старик услужливо показал прокуратору его комнату. В ней было довольно сносно, просторная кровать, чистые простыни, стол с ужином, это всё, что сейчас требовалось путнику. Прокуратор всех отпустил и присел к столу поужинать. Он с аппетитом поел тёплого жареного мяса, выпил немного красного вина, закусил виноградом и прилёг на кровать.

Тиберию было совершенно понятно, что должность преторианского префекта была для него наиболее предпочтительнее. Собирая аннону во всех уголках империи, именно чиновники этого ведомства определяли, кому и сколько платить налогов. Аннону в империи были обязаны платить все её подданные, за себя, за своих работников и за свою землю, за исключением Рима и его окрестностей. Уклонение от уплаты анноны, а так же учинение какого-либо препятствия работе чиновников преторианского префекта каралось очень строго, поэтому все предпочитали если не дружить с ним, то хотя бы не сориться, ведь у каждого землевладельца были свои грешки перед этим ведомством. Тиберий улыбнулся этой мысли, представив себе своего давнего противника Нумерия, когда тот узнает о назначении Тиберия преторианским префектом Римской империи. Прокуратор понимал, что Константину нужны были веские основания для назначения именно его на эту должность, и у Тиберия было, что предложить императору. Он не собирался просить эту должность для себя. Константин должен был предложить её сам.

Император Константин слушал доклад своего прокуратора Тиберия Гай Луциуса в своём дворце в Тревире. Он смотрел на мужественные черты лица этого римлянина, и понимал, что перед ним очень умный и тонкий политик. Всё то, о чём он говорил, в разное время обдумывал он сам, но прокуратор смог объединить это в одно целое и сделать правильные выводы. Только в самом конце своей речи прокуратор произнёс то, о чём сам он никогда ещё не думал, поэтому Константин переспросил:

— Вы предлагаете при закрытии языческих храмов пустить все золотые статуи наших богов в переплавку и полученное золото использовать для чеканки новых солидов?

— Только глупец, а их ещё немало в империи, не понимает, что наши прежние боги отвернулись от нас, что эта новая христианская религия поможет если не воссоздать, то хотя бы удержать былое величие Рима, — смотря в глаза императору, уверенно произнёс прокуратор.

— А вы пессимист Тиберий, — слегка улыбнулся Константин.

— Я бы сказал, что, скорее всего я реалист, мой император, — ответил прокуратор, слегка поклонившись, стоя перед столом Константина.

— Вы реалист, который думает на перспективу, и это очень важно. Всё, о чём вы говорили, очень хорошо перекликается с моими собственными размышлениями, думаю, что должность прокуратора Нижней Паннонии не последняя в вашей карьере.

— Благодарю, я рад служить Риму и его императору, — опять с поклоном произнёс Тиберий, слегка улыбнувшись.

— Я всего лишь август западной её части.

— У вас всё ещё впереди.

— Хорошо, что вы намерены делать дальше, — спросил Константин, оставляя без внимания поклоны прокуратора.

— Я намерен отправиться в Рим и по пути наведать Марка Флавия, чтобы передать ему письмо от его друга претора Клавдия Валерия.

— Что за письмо?

— Я не знаю, что в нём, — гордо ответил Тиберий.

Константин внимательно посмотрел на прокуратора.

— Свиток случайно распечатался, — опустив глаза, тихо произнёс Тиберий.

— Что в нём? — сухо спросил император.

— Там сообщается о том, что у Марка Флавия в Риме родился сын от некой Лукреции.

— Дайте мне это письмо, — потребовал Константин.

Прокуратор сделал несколько шагов вперёд, и протянул императору свиток.

Константин прочитал письмо.

В нём друг Марка Флавия сообщал, что, когда пришли известия о его гибели все очень скорбели об этом. Через некоторое время к нему обратилась беременная женщина по имени Лукреция. Она интересовалась судьбой центуриона Марка Флавия. Претор Клавдий Валерий сообщил о гибели центуриона. Женщина была очень опечалена и со словами: «Он так и не узнал!» — ушла. Через несколько месяцев, после того, как стало известно, что Марк Флавий не погиб, претор случайно встретил эту женщину, но она была с ребёнком и мужем, поэтому он не стал ей сообщать о внезапном воскрешении бывшего возлюбленного. Однако, как говорится, слухами земля полнится, этой женщине видимо стало известно, что Марк Флавий жив. Однажды она пришла в преториат, нашла претора, и попросила сообщить о судьбе Марка. Претор сказал ей, что Марк Флавий жив, тогда она расплакалась, и рассказала, что родила ребёнка от Марка и ушла бы от мужа немедленно, если было бы, где жить. Далее претор сообщал, что он сжалился над бедной женщиной, и разрешил ей жить в доме Марка Флавия, а так же передал ей все деньги, которые начислялись ему за всё время его отсутствия. Затем он навестил Лукрецию в его доме, она хорошо там обустроилась, была весела, и общительна. В самом конце письма было написано: