Право Рима. Марк Флавий

— О боги его тут только не хватало, — произнесла Фауста и присела на стул.

— Что ты так, о родном отце? — улыбнулся Константин.

— Да ему уже давно пора на покой, а он всё никак не упокоится, а с чего ты так решил?

— Мне пришло письмо от Галерия, он пожаловал мне титул западного августа.

— Теперь понятно, — вздохнула Фауста, — у старика опять всё обломилось, теперь он приедет сюда и будет всех изводить своими рассказами.

— Пошли обедать, давай я помогу тебе, — Константин заботливо подошёл к жене.

— Подожди, дай ка я немного переведу дух.

— Хорошо, — Константин послушно сел рядом.

Помолчав, Фауста произнесла:

— Константин, я решила принять христианство.

— Почему? — удивлённо, но с оттенком радости спросил Константин.

— Я хочу воспитывать наших детей в христианстве.

— Я рад, я очень рад дорогая, — произнёс Константин, обнимая жену.

Фауста улыбаясь, ответила на поцелуи мужа, подумав о том, что в последнее время всё чаще звучит это милое мужское слово: «Дорогая!».

Фауста играла с сыном у себя в комнате. Она счастливо улыбалась, глядя как Константин сосредоточенно сморщив свой лобик, строил домик. Да, она была сейчас просто счастливой женщиной, которая любила своего мужа, была любимой женой, и возилась со своим маленьким ребёнком, рождённым от этой любви. Вдруг Фауста услышала какой-то шум за дверью, и в комнату очень быстро вошёл её отец, одетый в пурпурный императорский плащ. При виде деда маленький Константин заплакал, мать инстинктивно взяла его на руки и прижала к себе.

— Дочка, плохие новости, только что мне сообщили твой муж пал в сражении с франками.

— Не может быть, откуда тебе это известно, — спросила Фауста побелевшими губами.

— Мне сообщил это прибывший офицер из его легиона.

— Что теперь будет?

— Слава богам, что я здесь! — воскликнул Геркулий, картинно подняв руки к небу, — я сейчас же построю оставшиеся войска, и объявлю им о кончине императора Константина, ты со мной дочка?

— Нет, я останусь во дворце, пока не привезут его тело.

— Ладно, поступай, как знаешь, а у меня теперь много дел, — произнёс с улыбкой Геркулий и вышел.

Фауста села в кресло, размышляя над только что услышанным. Странно всё это было, и как-то уж очень неестественно вёл себя отец. Муж предупреждал её о том, что нельзя доверять императору, не по своей воле отлучённому от власти. Сын продолжал плакать, и она стала его успокаивать. Вскоре ребёнок уснул, Фауста уложила его в кроватку, и позвала к себе начальника личной охраны. В комнату вошёл седой благородного вида римлянин в одежде центуриона. Фауста спросила его:

— Марий, ты уже слышал новость?

— Да, новости во дворце очень быстро разносятся.

— Что ты об этом думаешь?

— Думаю, что это неправда.

— Тогда, немедленно отправь кого-нибудь к Константину и незаметно понаблюдай за моим отцом.

— Я всё сделаю моя госпожа, — ответил, слегка поклонившись, Марий, — с вашего позволения я усилю охрану во дворце.

— Думаешь, Геркулий решил захватить власть?

— Я ни капли в этом не сомневаюсь, — ухмыльнулся Марий.

— Хорошо, будем ждать возвращения императора Константина, вечером я хочу знать обо всех проделках моего отца, — сразу успокоившись, произнесла Фауста и отпустила центуриона.

Вечером в комнату Фаусты постучали, это был Марий и он пришёл не один. Вместе с ним к ней вошли все три легата оставшихся в Тревире галльских легионов.

— Госпожа, мы пришли сказать, — начал говорить один из легатов, здоровенный галл, — что не верим всему тому, что говорит ваш отец, но мы не хотим проливать кровь, поэтому будем просто делать вид, что поддерживаем императора Геркулия.

— А что он сейчас делает? — спросила Фауста.

— У него есть несколько десятков сообщников, вместе с ними он вскрыл хранилище с золотом, и сейчас раздаёт его воинам, — заговорил Марий, — при этом он всячески поносит императора Константина, обвиняя его в чуть ли не в предательстве.

— Марий, ты отправил людей предупредить Константина?

— Да, моя госпожа.

— Хорошо, тогда мы все вместе ждём возвращения моего мужа, спасибо вам за верность, — громко произнесла Фауста, и кивком головы отпустила генералов.

Константин и Марк спорили возле стола в палатке императора. Марк убеждал Константина в необходимости произвести быструю скрытную вылазку и захватить всех вождей франков и тем самым предотвратить их вторжение в Галлию. Константин с недоверчивой улыбкой слушал своего друга. Слишком всё просто получалась с его слов:

— Марк, а откуда ты знаешь, что они соберутся именно в этом месте и именно в это время?

— Я же тебе уже говорил, эти сведения получены от начальника моей тайной стражи, — горячился Марк.

— И насколько этим сведениям можно доверять?

— Я не знаю, как он это делает, но он знает обо всём, что творится на границах земель свевов.

— План дерзок, почти на грани безумия, и поэтому действительно хорош, но прежде я хочу увидеть начальника твоей тайной стражи, как говориться посмотреть ему в глаза, — произнёс задумчиво Константин.

— Думаю, что вряд ли это возможно, — ответил Марк.

— Почему?

— Его лицо сильно изуродовано, и он постоянно носит маску.

— Но глаза то у него есть?