Право умереть

— Послушайте, — сказал я. — Давайте вернемся к делу. О чем вы солгали полиции?

— О том, что делал тем вечером. Вулфу я тоже солгал. Я не провел в клубе весь вечер. А ушел оттуда сразу после обеда и отсутствовал более двух часов.

Я открыл было рот, чтобы спросить: «И куда вы отправились?» — но сдержался, толком не понимая, что именно меня остановило. Никогда не знаешь, как возникает озарение, а если знаешь, то это уже не озарение. Я взял три секунды на размышления и, одобрив новую мысль, произнес:

— Ну конечно. Вы отправились к Долли Брук посидеть с ребенком, пока она ходила за машиной, чтобы кое-куда съездить.

Вон моментально перестал моргать:

— Откуда, ради всего святого…

— Настоящий детектив именно так и распутывает дело, — ухмыльнулся я. — Я знаю, что миссис Брук где-то без четверти восемь взяла в гараже машину и вернулась примерно через полтора часа. Сомневаюсь, что она рискнула оставить восьмилетнего сына одного дома. Между тем, когда вы пришли сюда, вы напирали на то, что ничего им не должны и отнюдь не обязаны сохранять лояльность, после чего признались, что солгали полиции о своем времяпрепровождении тем вечером. Вот я и распутываю клубок лжи. — Я поднял руку ладонью вверх. — Все просто. Теперь, когда вы проговорились, давайте внесем ясность. Куда она ездила на машине?

Он продолжал смотреть на меня немигающим взглядом:

— Итак, вы все знали. Мне не было нужды… Я круглый дурак. Как вы обнаружили?

— Конфиденциальная информация. Мы уважаем конфиденциальность, в том числе и вашу. Так куда…

— А вы уже это знали, когда мы были здесь? В пятницу?

— Нет. Мы узнали вчера вечером. Так куда она ездила на машине?

— Мне не стоило приходить. — Вон поднялся, ноги его почти не держали. — Получается, вы уже все знали. — Он направился к выходу.

Однако я опередил его, загородив путь к двери:

— Вот теперь вы действительно ведете себя как круглый дурак. Вопрос только в том: кому вы предпочитаете признаться? Мне или полиции?

Он снова испуганно заморгал:

— Вы говорили, что уважаете конфиденциальность.

— Чушь собачья! Вы отлично знаете, что именно я говорил. Мы предпочитаем ничего не сообщать полиции о вас и кое о ком другом, пока не сможем назвать убийцу. Тем не менее вы уйдете отсюда лишь тогда, когда ответите: или а) на мои вопросы, или б) на вопросы копа, которого мне придется вызвать. Выбор за вами.

Вон не стал мерить меня взглядом. Он просто стоял и растерянно моргал, явно не собираясь на меня бросаться. Короче, взвешивал ситуацию, а не расстановку сил. Я дал ему время на размышление. Наконец он, явно чувствуя слабость в ногах, подошел к креслу и сел. Вернувшись на место, я небрежно спросил, вроде как из чистого любопытства:

— Так куда она ездила на машине?

— Если я расскажу, мне придется рассказать вам все.

— Отлично. Выкладывайте.

Вон задумался, не зная, с чего начать:

— Вы ведь в курсе, что я собирался жениться на Сьюзан?

— Если вы именно так ставите вопрос, то да.

— Да, я хочу именно так поставить вопрос. Мы знали о той квартире. Мы все знали: мать Сьюзан, Кеннет, Долли и я. Мы знали, что она страстно увлеклась борьбой за гражданские права. Ее мать и Долли считали, что она также страстно увлеклась этим мужчиной, Данбаром Уипплом. В отличие от меня. Я считал и продолжаю считать, что понимал Сьюзан. Вы со мной не согласны, да?

Не имело смысла сыпать соль на его раны.

— Ну тут я ничем помочь не могу. Я ведь совсем не знал Сьюзан. Единственное, чего я хочу, — это найти убийцу.

— А вот я ее знал. Я ее понимал. Мамаша Брук и Долли непрерывно твердили, что мне нужно что-то с этим сделать. Однако я считал, что нужно просто позволить ей перебеситься. Они мне всю плешь проели по поводу той квартиры, скандала и позора, который Сьюзан навлечет на семью. И вот примерно месяц назад Долли заявила, что если я буду сидеть сложа руки, то она сама возьмется за дело. Она ничего не сказала Кеннету, хорошо понимая, что он не одобрит затею, но призналась мне. Долли собиралась как-нибудь вечером, когда Кеннет задержится в лаборатории, попросить мамашу Брук посидеть с ребенком и поехать на ту квартиру, чтобы своими глазами посмотреть, что там происходит. С одной стороны, я не одобрял этой затеи, но с другой — она пришлась мне по вкусу, поскольку я не сомневался, что ничего предосудительного Долли не обнаружит. Ну как, ситуация вам понятна?

Мне оставалось только кивнуть. Для взрослого мужчины с нормально работающими мозгами ситуация была ясна как день. О цвете кожи Уиппла я не думал, эта деталь показалась мне несущественной.

— Короче, дело обстояло именно так, — подытожил Вон. — В тот вечер, вечер понедельника, во время обеда в клубе мне позвонили. Звонила Долли. Мамаша Брук приболела и не смогла приехать, и Долли попросила меня посидеть с мальчиком. Я, конечно, должен был отказаться, но, так или иначе, я согласился. Я добрался туда в самом начале девятого. Долли тотчас же уехала и…

— Погодите-ка. По нашей информации, она взяла машину из гаража примерно без четверти восемь.