Право вернуться

– Хороший костюм, молодой человек, суеты не терпит… Вот когда я шил костюм старику Израилю… Кстати, в нем его и похоронили. Вы знаете, как роскошно он лежал в гробу в моем костюме?! Это был такой материал! Таких уже не делают. Между прочим, он так и не вернул мне две марки, но ради его последнего выхода я готов простить даже это!

Из мастерской я вышел только через два часа…

Старый мастер проклинал местных лавочников, вспоминал незнакомого мне Кацмана, который ухаживал за его дочерью, но два года назад был убит в пустяшной перестрелке, чем разбил сердце «бедной девочке», да так метко, что она сразу выскочила замуж за банкира из Брикстоуна. Под конец он так расчувствовался, что обещал сопроводить в соседнюю лавку и помочь подобрать шляпу, галстук и перчатки, чтобы я не выглядел как оборванец с большой дороги…

– Ты заказал костюм? – спросил шериф, когда я ввалился в офис.

– Ещё немного, и мне понадобился бы гроб. Даже два – тебе и Розенталю.

– Да, старик любит немного поболтать.

– Это называется «немного»?

– Хм… – хмыкнул Брэдли. – Если бы ты заказывал свадебный наряд, то ходил бы к нему, как на работу, в течение месяца!

– Боже меня упаси…

Шериф молча кивнул и опять уткнулся в бумаги, присланные последним пароходом. Они приходят каждые две недели. Это большой и толстый конверт с пачкой розыскных листов и короткой сводкой о тех, кого искать не следует «вследствие узаконенной гибели».

Законная – это значит, что бандита прихлопнули охотники за головами. Если преступник доставлен шерифу, осуждён и казнён, то это звучит как смерть «вследствие судебного производства». Так или иначе, но пачка с надписями «Wanted!» никогда не уменьшалась. Мелькали лица и указанные на портретах суммы, которые выплачивались за ликвидацию бандитов. Премии, надо заметить, сильно различались. За одних предлагали всего десять марок, а за других могли выплатить и сотню. Голова нашего знакомого, Уильяма Фоули, оценивалась ещё выше – в двести пятьдесят марок. Правда, надо заметить, что эта награда была бы выплачена в два приёма. Сто марок сразу и сто пятьдесят в течение двух месяцев.

Благодарные жители становятся жутко прижимистыми, когда преступник уже мёртв и не представляет опасности, но поглазеть на мертвого злодея собирается весь город! Особо «смелые» готовы пнуть остывающего обидчика или… Или сделать фотографический снимок на память, если рядом окажется покладистый и недорогой фотограф. Обыватель… он в любом измерении обыватель. Хлеба и зрелищ! Ни разу не слышал, чтобы рядом с трупом фотографировались те, кто подстрелил этого мерзавца. Люди, которые зарабатывают деньги на крови, умеют уважать смерть. Пусть и чужую.

Я лениво переворошил бумаги, сварил кофе и даже улыбнулся миссис Эшли, пока курил на веранде. Старушка продолжала гонять котов на участке и грозить всеми карами «этому мерзавцу» – Стиву Палмеру. День был на редкость спокойным, можно сказать, – ленивым. Ранняя осень давала о себе знать. Стояли тёплые, без изнуряющей жары погоды. Природа замедляла бег, давая возможность подумать и, чем чёрт не шутит, даже помечтать. По крайней мере – именно так выглядел шериф. Он как-то расслабился и даже перестал орать на меня и Палмера.

Интересный человек этот мистер Марк Брэдли. Как вы знаете, ему около сорока. Если быть точным, то сорок три. Седые волосы и борода всегда аккуратно подстрижены, а густые усы расчёсаны. Высокий, плотный, загорелый. На левом предплечье длинный шрам, оставшийся после огнестрельного ранения по касательной.

При всей кажущейся открытости и даже некоторой безшабашности, Брэдли замкнутый человек. Никто из горожан не расскажет о его прошлой жизни. Разве что Стив, который как-то обронил несколько фактов о карьере нашего шефа.

Известно, что Марк Брэдли долгое время работал в Брикстоуне помощником тамошнего шерифа, но после одной истории был вынужден уйти в отставку и подыскать другое место. Деталей не знаю. То ли арестовал не того, кого следовало, то ли поймал кого следовало, но потом взял и отпустил на свободу. Так сказать: тайна «покрыта неизвестным мраком», как говорил один литературный персонаж – сапожник Лакотеев, описанный у Шолохова.

Иногда Марк бывает резок и груб. Вспыхивает как солома! Сам видел несколько случаев, когда безобидный пьянчужка оставался без зубов и со сломанным носом. К смерти относится как и положено законнику – спокойно, но с должным уважением. Больше всего не терпит насилия и грубости по отношению к животным. Миссис Грегори как-то рассказывала, что Брэдли застрелил пьяного ковбоя, который избивал лошадь у салуна. Судья вынес вердикт «вследствие узаконенной гибели», а мэр и вовсе сделал вид, что ничего не было.

Работает без выходных, но иногда, примерно раз в полгода, берёт пять дней отпуска и закрывается в своём доме, где тихо напивается в одиночку. Четыре дня пьянствует, на пятый уезжает за город и приводит себя в чувство, купаясь в холодной притоке. На людях пьяным не показывается.

Очень щепетилен в одежде. Одет аккуратно, можно сказать, что элегантно.