Право вернуться

– Потом, Фил Мартинсон, для тебя уже не будет. Ты превратишься в сухие строчки из моего рапорта. Знаешь, что там будет написано? Убит при аресте.

– Судья…

– Судья заткнётся и напишет в заключении то, что ему скажу я и Талицкий. Потому что банда Фоули всем поперёк глотки встала, а у тебя во дворе следы от повозки. Свежие. Кто-то приезжал к тебе ночью. Кормишь банду, значит? Кто это был?

– Это ошибка…

– Осталась четверть минуты. Нет, извини, приятель, я ошибся! Время вышло. Прощай!

Марк убрал часы обратно в карман и вытащил из кобуры револьвер.

– Нет, Марк, не надо! Я скажу!

– Это уже лучше, – усмехнулся шериф. – Где, говоришь, Уильям Фоули?

Лавочник заливался соловьём. Долго пел. Не меньше получаса. Выложил всё что знал и даже немного от себя прибавил. Кто, кому, сколько и зачем. Шериф даже хмыкать перестал. Слушал, запоминал, а иногда морщился и презрительно плевал на пол. Особенно, если дело касалось кого-нибудь из жителей Ривертауна, которые исправно снабжали банду не только продуктами, но и боеприпасами. В общей сложности мы насчитали пятерых, не считая помощника капитана с парохода. Он, как выяснилось, тоже вёл какие-то дела с Фоули. Иногда оставлял у Мартинсона письма и небольшие посылки.

– Нам повезло, Алекс, – подвёл итог шериф.

– Ради этого везения погиб Семён. Не буду врать и утверждать, что он был моим другом, но он помогал нам.

– Ничего не поделаешь, приятель.

– Твари…

– Предложил бы напиться и загулять в борделе, но видишь, какие дела разворачиваются? Веселиться некогда.

– Надо собирать ребят.

– Этим я займусь сам, – сказал Марк. – Нам очень повезло, что Моретти ещё в городе.

– Да, лишний ствол не помешает.

– Вот именно, – шериф покосился на меня. – Ступай домой и попробуй немного поспать.

– Покровский…

– Его будем хоронить завтра. Я всё устрою. Иди спать, Алекс.

– Марк…

– Это приказ.

– Да, сэр…

31

Уснуть не получилось. Валялся на разобранной кровати и пялился в потолок. Пытался разобраться в ошибках, которые натворил в этом мире. Получалось плохо. Наконец сбросил это вязкое, вяжущее по рукам и ногам оцепенение, поднялся и присел к письменному столу. Долго смотрел на истёртую и поцарапанную столешницу, а потом открыл ящик и достал бумагу, чернила и перьевую ручку. Дела закручивались, а рисковать ещё одной жизнью не хотелось. Я и так на душу столько грехов принял, что не каждая преисподняя примет, а сколько их ещё будет, этих прегрешений? Кто же виноват, что приходится переступать через призрачный рубеж человеколюбия? Не убий? К дьяволу! Уже не актуально…

Написал письмо для Влада. Короткое, деловое. Без лишних соплей и ненужной лирики. Да, он мой брат, но сейчас это неважно. Я прибыл сюда, чтобы ему помочь, и обязан это сделать. Написал отчёт о своих делах в Ривертауне и нарисовал подробную схему, как найти закладку с посылкой. Риск? Конечно был, но я не собирался доверять эти бумаги почтовым службам. Закончил писать, заклеил конверт и даже печать поставил, прижав горячий сургуч маленькой серебряной монеткой.

Отложил письмо в сторону и занялся оружием. Вычистил револьверы, осмотрел патроны. Руки механически выполняли работу, а мысли… Мысли были где-то далеко, в оставшемся по ту сторону мире. Через час закочил, взял письмо и спустился вниз. На кухне увидел миссис Грегори. Она стояла у окна и уже в который раз вытирала столовые приборы. Может, мне и показалось, но… Черт меня побери, она плакала!

– Миссис Грегори…

– Алекс? – она отвернулась и смахнула слезу. – Извините, мне что-то в глаз попало.

Несколько секунд она молчала, потом повернулась ко мне:

– Вы что-то хотели? Кофе?

– Нет, благодарю. Есть небольшая просьба…

– Я вас слушаю.

– Дело в том, что служба у меня немного тревожная. Вдруг придётся… уехать? Как вы знаете, я жду возвращения брата, и мне бы не хотелось его расстраивать. Вернётся, а меня не найдёт. Поэтому написал письмо. Очень важное письмо. Для меня и особенно для Влада. Оно… Оно поможет ему вернуться домой.

– А как же вы, Алекс? Вы не собираетесь возвращаться домой?

– Как вам сказать… – я даже не нашёлся, что ответить. – Так получилось, миссис Грегори, что мне некуда возвращаться. Хотел бы вас попросить сохранить это письмо и, если мой брат появится…

– Да, конечно, – она кивнула.

– Поверьте, миссис Грегори, мне очень жаль, что так получилось с Покровским. Он был хорошим парнем. Немного рассеянным и недотёпистым, но хорошим.

– Да, я всё понимаю. Алекс… Когда услышала, что моего постояльца убили, то я просто испугалась… Подумала, что… это были вы. Поймите правильно, мистер Талицкий, я не хочу похоронить и вас тоже. Будьте осторожны. Пожалуйста.

Она подняла голову и посмотрела мне в глаза. Открыто и очень упрямо, как это умеют делать только сильные женщины.